Homecoming
Шрифт:
В сумерках выскользнула из дома. Городок словно вымер: ни круглосуточных продуктовых лавок, ни шумных торговых центров, фонари вдоль основных улиц. Темнота играла на руку, скрывая меня от чужих глаз. Быстро преодолела расстояние до окраины, толкнула дверь. Сняла обувь и щелкнула переходником. Выключила. Шторы на огромных окнах парадной комнаты не были задвинуты, я бы оказалась словно на ладони у любого прохожего.
Марк встретил наверху. Судя по влажным следам на майке и полотенцу на шее, он тренировался. Смерил меня яростным взглядом.
– Ты опоздала, - процедил
– Мы не договаривались о времени, – отбрила претензию, сдерживая порыв скрестить руки на груди. Нельзя показывать страх.
Мужчина шагнул ближе.
– Я говорю, ты подчиняешься, – сказал с глухим рыком. – Еще раз ослушаешься, вылетишь с моей территории.
– Шантаж, – протянула саркастически. – В чем твоя проблема, Маркус? Девушки не дают добровольно?
Я моментально пожалела о вылетевших словах, ругая себя за детские подначки. Что со мной такое? Словно не было четырнадцати лет, и я не повзрослела! Присутствие Марка влияло на меня губительно, возвращая во времена нашей юности, когда от него еще ничего не зависело, а я отвечала только за себя.
Он выбросил руку вперед, сгреб ткань моей кофты и подтянул. Встала на цыпочки, задирая голову, чтобы видеть его лицо. Глаза Марка пылали.
– Не понимаешь по-хорошему? – ухмыльнулся он. – Попробуем по-моему.
Прозвучало угрожающе. Пока я преодолевала нежелание извиняться перед самовлюбленным мужланом, он затащил меня в одну из комнат – двигаться в таком положении было очень неудобно – и толкнул в грудь. Неловко взмахнул руками, упала спиной на что-то мягкое. От звучного хлопка зажглись вычурные напольные светильники агрессивного красного цвета. Я застыла на месте, изучая обстановку.
– Нравится? – обманчиво мягко спросил Марк.
Если он хотел произвести впечатление, ему удалось. Надежда на старый добрый секс таяла. Откуда у мужчин тяга к извращениям? Жажда самоутвердиться? Может, мне тоже понравилось бы стегать кого-то плеткой?
– Нравится? – требовательно повторил он. – К концу месяца у тебя появятся любимые игрушки. И нелюбимые, - усмехнулся.
Я сгруппировалась, пряча изогнувшиеся губы от внимательного взгляда.
– Любишь причинять боль? – в голос прокралась издевка. – Чувствуешь себя мужественнее?
– Раздевайся, – скомандовал он, играя желваками.
Вжикнула молния. За кофтой последовала футболка и штаны с трусиками. Бюстгальтер я предусмотрительно не надела: только возиться потом с застежками. Перекинула волосы за спину, выпрямилась. Во взгляде, скользящем по моему телу, вспыхнул похотливый огонек, но Марк спрятал его за разочарованной интонацией:
– Ты что, булимией страдаешь?
– Какие познания, – восхитилась я, задетая замечанием.
Возможно, мне не хватало жировой прослойки, чтобы не торчали ребра и тазовые косточки, зато грудь не потеряла приятной округлости, и за состоянием мышц я следила. Конечно, на фоне Марка я потеряюсь, но природа и создала женщин обратным треугольником.
– Мне они помнились другими, – пробормотал он словно себе.
Я возмущенно запыхтела.
– Могу сходить за лифчиком, – предложила ядовито.
Марк подвигал пальцами, проверяя упругость. Я уперла руки в бока, подогревая в себе раздражение, чтобы не зацикливаться на унизительности происходящего.
– Ты рожала сама? – уточнил он вдруг, спускаясь по животу.
– Какая разница? – прошипела, убирая его руки, и потянулась к шортам. – Меньше слов.
Он отстранился, физически и эмоционально. Велел:
– Ложись на живот.
Последовала череда коротких приказов. Подними задницу. Раздвинь ноги. Смотри на меня. Последнее было проблематично, от неудобного положения заболела шея. Марк деловито раскатал по члену презерватив, выуженный из большой стеклянной чаши, зафиксировал мои бедра и вошел. Упавшие на лицо пряди позволили утаить реакцию на вторжение (он был крупнее Андреаса и особо не деликатничал, о естественной смазке не шло речи, так что ощущения не порадовали). К счастью, он не собирался затягивать. Перевернул меня подобно кукле, нашел удобное положение и после нескольких сильных рывков кончил. Я исподтишка наблюдала за его напряженным лицом и нашла довольно терпимым выражение, появившееся у него в момент оргазма. Помнится, Андреас так смешно кривился и жалобно стонал, что я старалась лишний раз не открывать глаза. С пунктиком Марка на зрительный контакт отвращение было бы тяжело скрыть.
Мужчина развалился рядом, по-хозяйски поглаживая мою грудь. Двести футов сдерживаемой силы в непосредственной близости будили вполне приземленные желания. Мой боевой настрой не предполагал получение удовольствия от вынужденной близости, но, возможно, следует провести переоценку ситуации?
5
Лукас не спал. Я вся провоняла чужим мужчиной – мелочный ублюдок не пустил меня в душ, - любой бы почуял. Мальчик подтянул ноги и обнял коленки, поглядывая жалобно. Виновато отвела глаза, борясь с порывом утешить, схватила старенькую фланелевую рубашку и убежала в ванную. Позже завалилась к нему в постель, притянула. Под веками жгло от обиды на судьбу за нас обоих, и я немного поплакала, уткнувшись носом в вихрастую макушку. Лукас прижался крепче, всхлипнул тихонько. Мы утешали друг друга, пока не провалились в сон.
В десять встретились с Анной. Я помахала Лукасу с радостной улыбкой, под которой спрятала тревогу. Выбрала себе скамейку под раскидистым деревом, откуда просматривались окна кабинетов. Первое занятие он проверял меня каждые пятнадцать минут, за второе всего дважды. Я немного успокоилась, погрузилась в статью о дрессуре домашних животных, перехваченную на сайте для фрилансеров (на территории ловил школьный wi-fi, паролем поделилась Анна). Спохватилась, когда минуло больше часа. Непроизвольно поднялась и сделала несколько шагов, рыская взглядом по окнам. Прозвенел звонок, появились дети из младших классов, мальчишки-выпускники побежали за ворота (помню, как изощрялись мы, чтобы скрыть запах табака).