Homo Incognitus: Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров (сборник)
Шрифт:
По дороге в Лабораторию дорожных исследований я предложил припарковаться среди водохранилищ к западу от аэропорта. В предыдущую неделю Хелен проявляла ко мне все меньше интереса, словно оставляя меня и аварию в прошлой жизни, уже нереальной. Я знал, что она вступает в период бездумной сексуальной распущенности – так бывает со многими, пережившими потерю. Столкновение наших машин и смерть мужа стали ключом к новой сексуальности. В первые месяцы после аварии Хелен пережила серию торопливых романов, словно гениталии всех этих мужчин у нее в руках и во влагалище могли как-то возвратить мужа к жизни или сперма в ее утробе могла быстрее стереть образ мертвеца из памяти.
На
Пустынные водохранилища были залиты солнцем. Хелен подняла окно, отрезав гул взлетающего авиалайнера.
– Больше сюда не поедем. Найди другое место.
Я тоже почувствовал спад возбуждения. Без наблюдающего Воэна, снимающего на камеру наши позы и участки обнаженной кожи, мой оргазм стал пустым и стерильным, простым выбросом лишней жидкости.
Я мысленно представил, как хром и винил салона, вызванные к жизни моей спермой, преобразуются в вазу экзотических цветов, тянущих усики к потолочному плафону, а пол и сиденья колосятся сырой травой.
Глядя сбоку на Хелен, ведущую автомобиль по полотну автострады, я вдруг подумал, как ее расшевелить. Следует отвезти ее к месту гибели мужа – возможно, тогда я снова понадоблюсь ей для секса и оживет ее эротическая враждебность ко мне и мертвому мужу.
Между тем Хелен подалась вперед, держа руль странной хваткой. Ее тело образовало причудливое сочетание со стойками лобового стекла и рулевой колонкой; можно было подумать, что она подражает позе искалеченной молодой женщины, Габриель.
Мы шли от забитой машинами стоянки к испытательному полигону. Нас приветствовал молодой ученый, с которым Хелен начала обсуждать проект закона о стабилизаторах подвески. Два ряда поврежденных автомобилей выстроились на бетонной полосе. В помятых салонах сидели пластиковые манекены с разбитыми в столкновении лицом и грудью; места ранений на черепе и животе были отмечены пластиковыми ярлычками. Хелен разглядывала их через разбитые лобовые стекла, как пациентов, которых надеялась вылечить. Мы шли мимо собравшихся зрителей в модных костюмах и шляпках с цветами, а Хелен через разбитые окна гладила пластиковые руки и головы.
Логика сновидения продолжалась. В ярком вечернем свете несколько сот собравшихся казались манекенами, такими же ненастоящими, как пластмассовые люди, изображавшие водителя и пассажиров в предстоящем лобовом столкновении седана и мотоцикла.
Чувство полной отстраненности, нереальности моих собственных мышц и костей усилилось с появлением Воэна. Рядом инженеры закрепляли мотоцикл на люльке, которая помчится
– Чарли и Грета! Они отправляются кататься с детьми – Шоном и Бриджитт…
У дальнего конца трека небольшая группа техников готовила мотоцикл, проверяя разгонный аппарат, прикрепленный к тележке на рельсах. Гости – министерские чиновники, инженеры по безопасности, дорожные специалисты и их жены – собрались у точки столкновения, как зрители на автогонках.
Когда от автостоянки появился Воэн, шагая на длинных ногах разной длины, все проводили взглядом фигуру в черной куртке. Он шел к мотоциклу, и я чуть было не поверил, что он оседлает аппарат и помчится по рельсам. Рубцы на лбу и на губах сверкали, как шрамы от сабли. Воэн посмотрел, как техники крепят пластикового мотоциклиста – Элвиса – к седлу, и двинулся к нам, махая Хелен Ремингтон и мне и презрительно оглядывая собравшихся.
Воэн протолкался к нам через зрителей и склонился над плечом Хелен Ремингтон, смотревшей на него снизу вверх из кресла в первом ряду.
– Видели Сигрейва?
– А он что, должен был прийти?
– Вера звонила мне утром по его поводу. – Воэн обратился ко мне, махнув пачкой листков в руке. – Баллард, возьмите все бумаги, какие сможете. Там есть такие секреты – «Катапультирование пассажира», «Стойкость человеческого лица к повреждениям при аварии»… – Последний из инженеров отошел от испытательной машины, и Воэн, довольно кивнув, продолжал вполголоса: – Технология симуляции аварий в Лаборатории дорожных исследований очень развита. На этой площадке они могут воспроизводить аварии Мэнсфилда и Камю – даже убийство Кеннеди – бесконечно.
– Они пытаются сократить число аварий, а не умножать их.
– Думаю, это как посмотреть.
Комментатор попросил внимания, и Воэн, забыв про меня, встрепенулся, как задремавший за биноклем терпеливый провинциальный вуайерист. Правая рука, прикрытая рекламными проспектами, начала гладить пенис через материю штанов. Он сжал член, чуть не прорвав головкой изношенную материю; указательный палец гонял крайнюю плоть. И тем не менее его глаза не отрывались от трассы, впитывая все подробности.
Электрический привод катапульты натянулся. Рука Воэна неутомимо трудилась в паху. Старший инженер отошел от мотоцикла и дал знак помощнику у катапульты. Воэн переключил внимание на машину: четыре пластиковых человека сидели чопорные, словно направлялись на богослужение. Воэн, с каменным порозовевшим лицом, через плечо взглянул на меня – не упускаю ли я чего.
С громким треском мотоцикл рванулся по треку. Манекен сидел в седле прямо, встречный ветер задрал ему подбородок. Руки были прикованы к рулю мотоцикла, как у пилота-камикадзе, грудь облепили датчики. Перед ним с такими же бесчувственными лицами сидели в машине четыре манекена.