Хомут да любовь
Шрифт:
А между тем великий Саня докачался обратно к их столику и, опрокинув на Ксению стакан, снова пытался завести речь. Но спасительница-незнакомка вызверилась на него тигрицей:
– Мне чего – Серегу позвать?!! Задолбал!! Сказала же – дуй отсюда!.. Слушай, а ты иди вон туда, там туалет, промокни платье, оно ничего, высохнет, – сунула она Ксении маленький платочек.
Ксюша поднялась и отправилась туда, куда указывала девчонка.
– Проблемы? – спросил здоровенный парень, к которому обращался Андрей Боварский.
– Да нет, ну что вы... – засмущалась Ксения. –
Громила спокойно указал на коричневую дверь и отвернулся.
Ксения торопилась, ей так не хотелось, чтобы эта приятная девчонка ушла, она ведь даже ее имени не спросила. Вытерев платье насухо полотенцем, которое так кстати болталось здесь же, Ксения торопливо поправила макияж, игриво дернула себя за уложенную в парикмахерской прядку и, выпрямив спину, направилась обратно за столик.
Девчонка никуда уходить не собиралась.
– Ну вот видишь, ничего не заметно, – одобрила она старания Ксении. – Слушай, а как тебя звать?
– Ксения, – улыбнулась та в ответ.
– А меня Арина, ты чего пьешь? Давай я себе тоже закажу сюда, ты не против?
Конечно же, Ксения была не против. Арине тоже принесли высокий стакан, она закурила и просто объяснила:
– Здесь у нас новеньких не слишком привечают. Ну, конечно, если ты не личный секретарь самого президента! Но что-то я сомневаюсь, чтобы он сюда забрел... Ну давай, за знакомство.
И они выпили. Ксения теперь отхлебнула добрую половину стакана, а то чего она – сидит весь вечер и все один и тот же коктейль никак допить не может. Еще подумают, что у нее денег на другой не хватает.
– Я видела, ты с Боварскими пришла, ты их хорошо знаешь, что ли? Андрей вообще молодец, да и Маринка его хорошая девчонка, она и поет здорово. Они вообще пара такая классная, простые такие... я их тоже знаю... маленько.
Ксении очень понравилось, что о ее спутниках отзываются так тепло.
– Да я не знаю их почти, – призналась она. – Я их только так... рисовать портрет буду.
– А ты чего – художница, что ли? – по-настоящему удивилась Арина.
– Ну да, художница, вот здесь недавно получила премию на этом... конкурсе... – отчего-то она постеснялась сказать, что оказалась лучшей среди юных дарований. – Меня туда Соболь водил, Эдвард, ну и первое место заняла.
– Ну вообще класс! А откуда ты Соболя знаешь? Он же председатель федерации, а ты что – бывшая спортсменка, что ли?
– Да ты сдурела! Какая из меня спортсменка! Так только... в шашки поиграть, в Чапаева... А Эдвард, да я ему как сестра почти, ты не думай...
Как они славно сидели! Арина рассказывала Ксении, как она приехала из далекого пригорода, чтобы завоевать Москву, через что ей пришлось пройти, прежде чем заработать себе имя. А имя у нее теперь есть, и как она понимает ее – Ксюху! И ей, Арине, ее, Ксюху, ну так жалко! Ну так... просто словами не передать, поэтому пусть Ксюха при всяком нужном случае обращается к Арине за помощью! А Ксения же в свою очередь доказывала, что совсем ее жалеть не надо, что она живет у Соболя припеваючи! Он и кормит, и заботится, и вот пожалуйста – выставки ей
Как Ксения добралась домой, она не помнила, хоть убей! Такого с ней никогда раньше не случалось – ну не любила пить, что здесь поделаешь. Иногда и хотелось надраться, чтобы ничего не понимать, наворотить целую гору всяких дел, а потом будь что будет. Но – не получалось! Не могла, не лезло ей в глотку, хоть ты убейся! А тут надо же – полезло! И вот она лежит на своей кровати, одетая вся, только без туфель, и морда накрашенная, и во рту пакостно... а голова... Ну черт! Похоже, мечта сбылась – наворотила! Ксения быстро дернулась к кофеварке, а в голове уже металась мысль: «Что с Соболем?»
Рядом с кроватью похрюкивал Бос, ему уже давно пора было гулять, а Ксения не могла оторвать голову от подушки.
– Ну Босик, ну потерпи, а?.. Ну хорошо, не терпи, сходи где-нибудь здесь, а я уберу... понимаешь, сил нет... и что за коктейль такой зверский – всю ночь его тянула, и все ничего, а потом вдруг в один миг – дыц по башке, и все! Провал.
С Босом она все же вышла. Только полчаса проторчала под душем: горячий – холодный, горячий – холодный, а потом один только холодный, ледяной – бр-р-р-р! Но зато голова смогла хоть что-то соображать, а ноги и руки – двигаться.
– Пойдем, Бос... только, чур, ты не будешь далеко бегать, а то... я правда сегодня никакая. Боже мой, как же славно, что Соболь вернется только завтра!
Погуляли они без приключений. И даже охранник в подъезде, заученно шутя, отдал Ксении честь. Это окончательно успокоило девушку – значит, ничего странного она вчера не вытворяла. Довезла ее, скорее всего, Арина, и все было прилично. Правда, плохо, что она так и не подцепила себе новый объект для обожания, но сейчас это уже не страшно – Арина просила обращаться к ней при всякой надобности, и уж повторно пройти в «Погремушку» для Ксении проблемой не будет.
После прогулки она помыла Босу лапы и пузо, отчего-то с утра начался нудный, моросящий дождь, а может быть, и не с утра, а с того момента, как Ксения соизволила разлепить сонные очи, но... пузо псу все равно пришлось мыть. Бос отчаянно урчал, еще раз сообщая, что ему вовсе не по душе подобные процедуры, и пусть бы он лучше бегал по комнатам такой, какой есть. Но Ксения, вредина такая, все же вымыла парня. Компромисс был найден с помощью здоровенного куска мяса. А потом Ксюша протерла полы начисто и приготовилась думать над своей дальнейшей судьбой – когда она снова должна завернуть в эту «Погремушку». Полы сверкали матовым блеском, каждая вещь стояла на своем месте, и было полное ощущение образцового порядка. Красота! И все же где-то глубоко внутри шевелился червячок какой-то виноватости. Она полила цветы, протерла все кубки Соболя, червячок на минутку затих, но потом снова принялся ворочаться.