Хорал забвения
Шрифт:
— Так он старый?
— Не знаю. — Будто спохватясь, что разговаривает с человеком, Бири выпрямился и отступил в сторону.
Элионс поклонился Тараксу, повернулся и жестом велел свите следовать за ним. На мгновение он встретился взглядом с Майклом. Лицо Элионса ничего не выражало, но в его глазах Майкл увидел ненависть.
— Он очень зол, — заметил Бири. — Похоже, Журавлихи переговорили с Тараксом. Элионс надеялся на снисхождение, а Таракс ему сказал, что у сидхов такого товара нет.
— Здорово. Ну, уж теперь он возьмется за нас всерьез.
— Не думаю. По крайней мере, пока я здесь, ничего не произойдет. Журавлих уважают, особенно когда они тренируют неофита. Это уже не просто старые гибриды. Элионс не рискнет сердить их.
— А когда ты уйдешь?
С ближайшего дерева по стволу спустилась Кум. Спрыгнула на землю, стряхнула с одежды крошки коры и поглядела вслед удалявшимся всадникам. Сзади к Майклу и Бири подошла Нэр.
— Завтрак. — Она поставила перед ними новую плетеную корзинку с фруктами. — Поешьте хорошенько. Нынче вечером перейдем границу, а это лучше делать не на пустой желудок.
— Почему вечером? — спросил Майкл. — Ведь это опасней.
Кум фыркнула. Нэр бросила ему голубой плод, похожий на тот, который он уже видел. Майкл повертел фрукт перед глазами. Половина напоминала персик — пушистая, мягкая, только бледно-голубого цвета. Другая половина была темно-синяя, твердая как яблоко и блестящая. Майкл не обнаружил следов плодоножки.
— Ешь, — велела Спарт. Она стояла в нескольких ярдах, возле молодого деревца.
В полдень сидхи вывели коней из рощи. Таракс подошел к Спарт и протянул мешочек сани. Конь уже не мог защитить путников на обратной дороге. Им оставалось полагаться в основном на магию Бири, очевидно еще весьма несовершенную.
Таракс протянул руки, Бири пожал их. Двое сидхов смотрели друг на друга, как старые знакомые, которых к тому же связывали некие священные узы — но не теплые чувства. Таракс первый прервал рукопожатие. Перед отъездом он повернулся к Майклу и окинул холодным взглядом.
— Так это и есть любимец Толстухи? — проговорил он ровным глухим голосом. — И его вместе с моим Бири будут обучать старейшие гибриды?
Вопросы были риторическими. Таракс отвернулся, сидхи оседлали коней. Казалось, тени вокруг деревьев построились парами и унеслись прочь.
Бири вздохнул.
— До тебя он не говорил с людьми много столетий. Последний… Лучше не вспоминать о том, что с ним стало.
Когда тени деревьев удлинились и небо начало менять цвет, Журавлихи вывели Бири и Майкла из леса и направились к югу, чтобы пересечь границу в новом месте. Майкл неотступно следовал за Спарт по высоким влажным травам. За изумрудно-лазоревой саванной показался ряд бурых, словно из неочищенного воска вылепленных, камней. Они сияли в лучах заходящего солнца, как полированное дерево. Высота самого большого достигала тридцати футов, самый маленький был едва ли выше обычной ступеньки. По другую сторону границы почерневшие, растрескавшиеся камни были расположены уже не столь ровным рядом. Нэр подала пример остальным — вскарабкалась на самый высокий валун, затем стала прыгать с камня на камень. Наконец путники оказались у отчетливой линии, которая делила на две части глыбу высотой около десяти футов.
На той стороне всюду лежала пыль. Первым границу пересек Бири. Прямой, точно аршин проглотил, он съехал по гладкому склону. Так же поступили Кум и Нэр. Спарт похлопала по плечу Майкла, взглядом велела последовать примеру других. Майкл пытался подражать изящным движениям Бири, но в конце концов съехал по склону на заду. Затем все побежали вперед, спасаясь от поднятых ими клубов едкой пыли.
— Теперь будем держаться вместе, — сказала Спарт.
Бири достал мешочек сани и осыпал каждого блестящим порошком, что-то бормоча по-каскарски. Они шли на запад, пока сумерки не сменились тьмой. Майкл посмотрел на бледно-оранжевую полосу света у горизонта, на уже черную пыль, на скальные арки и пики и содрогнулся.
— Почему мы остановились?
— Потому что ничего не видно, — ответила Спарт.
На сей раз Бири извлек из складок черно-белого одеяния палочку и принялся чертить на земле круг. Там, где концы линии соединились, он насыпал сани.
— Теперь смотри, — качнула головой Спарт, когда все уселись в середине круга. — Смотри, на что способен в Царстве даже юный сидх.
Бири протянул длинные жилистые руки и коснулся камня указательным пальцем. Мышцы на лице юноши напряглись, губы беззвучно зашевелились. Камень засветился, волнами излучая тепло. Майкла вмиг заворожило это зрелище.
— А я смогу когда-нибудь так? — шепотом спросил он у Спарт.
Она покачала головой, но скорее не отрицательно, а недовольно — вопрос не ко времени. Майкл выпрямил спину и нахмурился. «Смогу или нет?» — спросил он сам себя и поднес ладони к источнику тепла. Хотелось пить — он случайно глотнул пыли, и на вкус она оказалась как гнилое яблоко в самой горькой его части. Давал себя знать и голод, но спрашивать об ужине, конечно, не имело смысла.
Вскоре затекли ноги; Майкл их вытянул и лег. Остальные сидели, глядя на сияние. У Майкла слипались глаза.
Внезапно он проснулся. Все мышцы дрожали. Открыв глаза, он понял, что стоит, и носки его ботинок касаются линии, которую прочертил Бири. Лицо Майкла было обращено в темноту. Что-то заставляло его переступить черту, и что-то другое удерживало.
В сиянии звезд Майкл различил пурпурный силуэт за пределами круга. Стоило моргнуть, как силуэт изменял форму и приближался. Стремление пересечь линию все яростнее боролось с желанием остаться внутри круга. Конечности так дергались, словно он был марионеткой в руках неопытного кукловода.
Пурпурное нечто стояло уже совсем близко, можно было бы сказать, лицом к лицу с Майклом, будь у этого дива лицо. Диво состояло из стопки гладких колец различной величины, некоторые кольца перемещались вверх или вниз. Майкл моргнул, и стопка колец превратилась в нагромождение округлых, неправильной формы капель.
Он снова мигнул и увидел свою мать. Она улыбалась и протягивала к Майклу руки. В следующий раз появилась Элина, попятилась, маня его за собой.
— Все очевидно, да? — заметил Бири, стоявший рядом с Майклом. — Тебе это не в диковинку?