Хорьки
Шрифт:
Ямакагэ. Ну что ты из меня д-дурака делаешь!
О-Тори. Ха-ха-ха, да я шучу… Ишь, какой сердитый! Ну ни чуточки не изменился с тех пор.
Ямакагэ уныло вытирает пот со лба.
Итак, решено! Тогда сразу же отправляйся в управу и перепиши на мое имя этот сарай.
Ямакагэ. Постой! Без согласия Мансабуро? Он потом поднимет шум, дело может далеко зайти…
О-Тори. Доктор, я человек неграмотный и в законах, как ты, не разбираюсь. Но я своими руками сколотила себе состояние. А для этого надо хорошо знать все ходы и выходы в этой
Ямакагэ. Ну, за такие деньги не трудно… (Сразу принимает рабски-покорный вид.)
О-Тори (многозначительно). Могу еще подбросить.
Ямакагэ. Хм, сколько же у тебя денег?
О-Тори (властно). Это тебя не касается, господин казначей! Тебе что больше по душе: сидеть в управе или прослушивать брюхо у кобыл?
Ямакагэ. О ч-чем ты?
О-Тори. А-ха-ха-ха, а может, в женихи ко мне пойдешь?
Ямакагэ все время вытирает пот со лба и шеи.
(Неожиданно серьезно.) Да, доктор, пока Сабу не уедет, никому ни слова.
Ямакагэ. Угу!
О-Сима (входит, шатаясь). Что за секреты?! Кровь заиграла у старой кобылы? Так, бородатый сэнсэй?! Не связывайтесь со старухой, святой человек… Тошно! Черт!
O-Topи. Тебя что, не пустили танцевать? Бесчувственная твоя рожа!
О-Сима. Что-что?!
О-Тори. Ха-ха-ха! Ничего странного, что ты бесишься, муж-то в тюрьме. Нашла бы себе кого помоложе!
О-Сима. Мы с тобой из разного теста; как же, стану я якшаться с местными вонючими парнями!
Тем временем Ямакагэ собирается уходить.
Эй, сэнсэй, забирай с собой эту каргу. Там в полях для вас найдется местечко…
Ямакагэ уходит, не сказав ни слова.
Подумаешь, гордый какой!
О-Тори. Жаль мне тебя, до чего ты опустилась… Хочешь выпить?
О-Сима (внезапно становясь серьезной). Говорят, у тебя в Дзёсю фабрика есть?
О-Тори. Напрашиваешься на работу?
О-Сима. Да я не о себе… И за что какой-то кухарке такая удача привалила? Глупо…
О-Тори. Просто у меня чутье…
О-Сима. А сколько ты платишь своим работницам? Я вполне серьезно спрашиваю…
О-Тори. Платить?! К чему мне это?
О-Сима. Как?! Зачем же они идут к тебе?
О-Тори. А вот затем…
О-Сима. Чушь какая-то! Неужели в наше время такие находятся?
О-Тори. Находятся…
О-Сима. Вряд ли они работают на совесть.
О-Тори. Это мое изобретение.
О-Сима. Вот, значит, как ты разбогатела…
О-Тори. У меня на фабрике тридцать работниц, и все – девочки. Когда они начинают подрастать и разбираться что к чему, я их тут же увольняю.
О-Сима. Напрасно я завела этот разговор. В такое место я своих девочек не отдам.
О-Тори. А, ты хотела
О-Сима. Ну, по-родственному, дай им хоть какое-то жалованье, тетушка!
О-Тори. Я буду их кормить. И не более.
О-Сима. Мои дочки даром работать не будут, это нелепо… И неинтересно. Но где же ты берешь этих девчонок?
О-Тори. Сами приходят, хоть отбавляй!
О-Сима молча размышляет.
Входит Яго. Он в шляпе, украшенной цветами, на нем одна набедренная повязка, на поясе висит пустая банка из-под керосина, громыхающая на каждом шагу.
Яго (очень громко). Тетушка! Тетушка! Ты не забыла наш вчерашний разговор? Помочь обещала! Меня даже танцы не увлекают. Одолжи денег, тетушка!..
О-Тори. Что это ты? О чем?
Яго. Как! Как «о чем»!? Лошадь, да лошадь же! Если ты дашь мне пятьдесят иен, я куплю молодую лошадь. Вот что! Одолжи мне пятьдесят иен.
О-Тори. А, помню-помню. Ну ладно!
Яго. Что ладно-то?
О-Тори. Где она, эта лошадь?
Яго. Ее приведет барышник-пьянчуга. Не упустить бы такой случай. Торги будут, он там объявится.
О-Тори. Только гляди не зевай, а то этот барышник подсунет тебе падаль…
Яго. Что ты! Я в лошадях разбираюсь, где уж ему меня провести! Кого хочешь спроси в деревне. Я эту лошадь давно облюбовал. Именно эту! Если она достанется кому другому, я с ума сойду. Душа болит, честное слово…
О-Тори. Погоди. Сейчас принесу, пятьдесят иен хватит. говоришь?
Яго. Ага! Так одолжишь, а?
О-Тори (удаляясь в глубь сцены). Кому другому не дала бы, но ты мне как-никак родня…
Яго (высоко подпрыгнув, идет вслед за ней). Вот спасибо! Какие уж тут танцы… Прости, тетушка!
О-Тори. Совсем голову потерял, гляди не оброни! (Отдает ему деньги.)
Яго. Черт! Как можно! Небо услышало мои молитвы! Грех жаловаться! (Убегает.)
О-Сима. Одолжи и мне пятьдесят иен, тетушка!
О-Тори. А что ты оставишь в залог?
О-Сима. Хм, у Яго же ты не требовала залога?
О-Тори. Вот дура! Совсем в людях не разбираешься. Разве я стала бы так просто раздавать свои денежки?
О-Сима. А как же?
О-Тори. У этого парня участок земли по нынешним ценам все двести иен стоит… (Ухмыляется.)
О-Сима (возмущенно). Ох, гляди! Люди с тобой как-нибудь за все рассчитаются! За всё! Разбойница! Тебе на всех наплевать!
О-Тори (погруженная в свои мысли). В самом деле, заделайся я ростовщиком, то могла бы жить в нашей деревне без всяких забот. И безбедно провела б остаток дней… Тяжело в этом грубом мире. Тебе, О-Сима, наверно, тоже досталось, а скажи, ведь нигде не дышится так легко, как в родных местах? (Растроганно.) Пора и мне подумать… (Собирается уйти.)