Хорошая девочка должна умереть

Holly Jackson

As Good As Dead

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd. under the title As Good As Dead

Перевод с английского Е. Парахневич

Дизайн обложки В. Давлетбаевой

Печатается с разрешения HarperCollins Publishers Ltd.

Школа перевода В. Баканова, 2023

Мертвые глаза — так ведь принято говорить, верно? Безжизненные, стеклянные, пустые… Пиппа видела их повсюду. И наяву, и во сне. Его мертвые глаза, какими они стали в тот самый миг, когда в них угасла жизнь. Пиппа видела мертвые глаза на чужих лицах, в глубине теней, а иногда — в зеркале у собственного отражения.

Сейчас она видела их тоже — уставились прямо на нее. Глаза дохлого голубя, валявшегося на дорожке возле дома. Неподвижные, напрочь лишенные жизни. В них отражалось, как она стоит на коленях и тянет перед собой руку, зачем-то решив дотронуться до мертвой птицы.

— Пиппетка, ты готова идти? — спросил за спиной отчим.

Он с громким хлопком закрыл входную дверь, и Пиппа вздрогнула — в хлопке почудился звук выстрела. Их она тоже слышала постоянно.

— Д-да, — выпрямившись, сказала Пиппа, с трудом пряча дрожь в голосе.

Дышать, надо просто дышать.

— Глянь. — Она зачем-то показала на мертвую птицу. — Дохлый голубь.

Отчим наклонился посмотреть, сморщив нос, отчего кожа вокруг глаз пошла морщинками. Безупречный костюм-тройка смялся на коленях. На лице появилось очень знакомое выражение — он собирался сказать нечто смешное и нелепое.

— Голубятину на ужин заказывали?

М-да, как и ожидалось. Отчим постоянно отпускал дурацкие шуточки — хотел, чтобы Пиппа, несмотря ни на что, улыбалась.

Та покорно выдавила улыбку и съязвила в ответ:

— Только если к ней подадут крысиный паштет.

Она заставила себя отвести взгляд от мертвой птицы и накинула на плечо рюкзак.

— Ха! — Отчим торжествующе хлопнул ее по спине. — Люблю кладбищенские шуточки.

Он тут же изменился в лице, осознав, что именно сказал. В безобидных на вид словах почудился скрытый смысл. Смерть преследовала Пиппу повсюду, даже сейчас, ясным августовским утром. Казалось, теперь вся ее жизнь вертится

Отчим тряхнул головой и кивнул в сторону машины.

— Садись. На подобные встречи опаздывать нельзя.

— Разумеется, — буркнула Пиппа, открывая дверцу и занимая свое место. Она не знала, что еще сказать. Мысли остались далеко, на дорожке рядом с голубем.

Вскоре их машина въехала на парковку возле железнодорожного вокзала Литтл-Килтона. Там было людно, в ровных рядах пригородных поездов сверкало солнце.

Отчим вздохнул.

— Какой-то гондон на «порше» опять занял мое место!

Словечко «гондон» он перенял у Пиппы, и та успела не раз пожалеть о своем длинном языке.

Пустые места нашлись лишь в самом конце парковки рядом с сетчатым забором, куда не доставали камеры. В бывшем пристанище Хоуи Бауэрса. Деньги в одном кармане, крошечные бумажные пакетики — в другом… Не успела Пиппа опомниться, как щелчок ремня безопасности превратился в стук ботинок Стэнли Форбса за спиной. Спустилась ночь, Хоуи был не в тюрьме, а прямо здесь — под оранжевым фонарем, прятавшим в тени его глаза. Стэнли подходит к нему, обменивает купюры на свою жизнь. Поворачивается к Пиппе с мертвыми глазами, а в груди у него появляются шесть дыр; кровь течет по рубашке на бетон и почему-то попадает ей на руки. Те по локоть в красном, и…

— Идешь, Пиппетка? — Отчим уже открыл ей дверцу.

— Иду, — ответила Пиппа, вытирая ладони о брюки.

Поезд до Лондона был переполнен; они стояли, прижимаясь к другим пассажирам, неловко улыбаясь и кивая, если вдруг случайно кого-то толкнут. Металлический поручень проходил слишком высоко, поэтому Пиппа держалась за локоть отчима.

В поезде она дважды заметила Чарли Грина. В первый раз — в стоявшем спиной мужчине; потом тот повернулся взглянуть на карту метро. Во второй раз — в человеке, который поджидал их на платформе, сжимая в руке пистолет. Но когда тот зашел в вагон, черты лица поплыли, потеряв всякое сходство с Чарли, а оружие превратилось в зонтик.

Прошло четыре месяца, однако полиция его так и не поймала. Жена Чарли Грина, Флора, восемь недель назад явилась в полицию с повинной; оказывается, в бегах они успели расстаться. Она не знала, где ее муж, но в интернете ходили слухи, будто ему удалось добраться до Франции. Пиппа все равно повсюду его высматривала: не потому, что ей хотелось, чтобы его поймали, а потому, что было нужно, чтобы его нашли. Именно эта разница определяла главную причину, по которой ее жизнь никак не могла вернуться в привычное русло.

Отчим перехватил ее взгляд.

— Волнуешься? — спросил он, перекрикивая скрип колес, когда поезд замедлил ход возле Марилебона. — Все будет хорошо. Просто слушайся Роджера, ладно? Он отличный юрист.

Роджер Тернер работал адвокатом в фирме отчима и, похоже, неплохо разбирался в делах о клевете. Он ждал возле старого конференц-центра из красного кирпича, где был забронирован зал.

— Еще раз здравствуй, Пиппа, — сказал Роджер, протягивая ей ладонь. Пиппа мельком взглянула на свои пальцы — нет ли крови? — и ответила на рукопожатие. — Виктор, как прошли выходные?