Хорошая девочка. Версия 2.0
Шрифт:
— Как скажешь. Ладно, пошел я в школу, а ты пей таблетки, да, может, лучше поспишь? Не помрет твоя кафедра. Там Влад сейчас доложит про командировку, а ты уже завтра — на свежую голову?
— Спасибо за заботу, но мне надо сегодня явиться пред ясны очи Шефа, ибо в нашем серпентарии давно бурлит, а сейчас может и рвануть ненароком. Как такое пропустить?
Поцеловала склонившегося ко мне сына в лоб, поправила задорную ярко-желтую шапку. Очередную. Жестом спросила про перчатки. Рус начал судорожно искать
Подумала вслух про тот замес, что ждет меня на кафедре:
— Вряд ли Александр Михайлович по субботам в Универе был благодушен, вежлив и сдерживал свой яд, если даже братья мне звонили повоспитывать.
Рус извлек голову из недр шкафа. Посмотрел с недоумением:
— Чего это? Они младшие. Да и какое их дело?
— Примерно так я и сказала.
— Поругались, — утвердительно кивнул ребенок и полез обратно в глубины мебели.
Хмыкнула:
— Естественно. Не общаемся теперь.
— Все равно их простишь, ты добрая, а они пользуются, — со вздохом ослик признал затею поиска нерезультативной и печально захлопнул дверцу шкафа.
Поржала в душе. Сделала два шага вперед, распахнула створку, не глядя засунула руку на верхнюю полку за коробку с шарфами и шапками.
Оп-па!
— И что мне теперь? Как тете Лейле — к психотерапевту пойти? — улыбнулась и вручила сыночке его любимые сенсорные перчатки.
Моя вредная крошка в изумлении таращился на пропажу, потом на меня.
— Ля! Магия! Мам, ты ведьма!
Захохотала, подталкивая ребенка к выходу. Не успев открыть дверь, он внезапно обернулся. Посмотрел серьезно, даже встревоженно:
— А сходи к этому мозгоправу, мам, вдруг зайдет?
Тяжело вздохнула:
— Иди уже в школу, моя радость. Я разберусь.
Бормоча под нос: «Кончено, кто меня слушает… а это, между прочим, дело…» сын вновь обнялся со мной на прощание и исчез за дверью.
Штош. Пора возвращаться в наш дерьмовый мир обратно.
Почувствовала, как меня начинает нервно потрясывать. Посмеялась, повздыхала. Сейчас придет черед слезоразлива. А вытирать мне эти водопады теперь некому, так-то.
Поэтому вдохнула-выдохнула.
Вспомнила, что ты можешь все сама.
И вперед: грести-грести-грести все те Авгиевы конюшни добра, что накопились в моей жизни. Той, что еще недавно была такой простой, устроенной и понятной.
Казалась.
Не была.
[1] Отсылка к фильму Леонида Быкова «В бой идут одни старики»
Глава 43
Каждый выбирает для себя
'Каждый выбирает для себя
Женщину,
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя…'
Юрий Левитанский «Каждый выбирает для себя»
По чертовому Закону Мерфи, первый, кого я встретила, зайдя на кафедру, это Кот.
— О, звезда прилетела! Ритка-Маргаритка, рад тебя видеть…
Охренеть — не встать, однозначно. Он обкуренный, что ли? Но вежливо предупредить — святое дело:
— Стареете. Инстинкты отказывают. Константин Валерьевич, держитесь от меня подальше.
В ответ такая похабная ухмылка, что оторопь берет. И возникают закономерные сомнения в собственной вменяемости. Куда я, ежки-плошки, смотрела пятнадцать лет тому назад?
— Дерзкая стала, да, Ритуля? Ну, ничего, сейчас тебя муж твой после командировки приведет в чувство. А там и я, может, ко двору придусь…
— Знать Вас не желаю. Больше повторять не буду.
Изрядно отрицательно заряженная, отправилась на ковер к непосредственному начальству. Меня слегка подташнивало, и по дороге посетила мысль, что правы были и Влад, и Рус. Мне бы поспать.
Пока я докладывала нашему зав.кафу про успехи в командировке, про перспективы взаимодействия с китайской программой, про согласованные направления исследований, прошло часа три. Шеф был доволен, чай подарочный в портфель спрятал — ко мне явно благосклонен, чего не скрывал. А в конце аудиенции вдруг выдал:
— Маргарита, что у тебя дома?
Э, как бы вам сказать… до сих пор начальство этим вопросом не интересовалось. Ни когда мы жениться собирались, ни когда я Руса усыновляла и характеристику подписывала.
— В каком смысле? — привычка уточнять, выработанная матушкой, никуда не делась.
— В семье.
Ах, это.
Да.
Раз сплетням быть все равно, то лучше бы шеф ко мне был и дальше благосклонен. Поэтому предельно честно пояснила:
— Я развожусь, Игорь Александрович. Мы с сыном переезжаем. Вероятно, мне понадобится неделя за свой счет в ближайшее время, — комок в горле все же появился и даже слегка сдавило в груди.
Неприятно.
Заведующий моей родной кафедрой, у которого я училась, защищалась и работала на глазах столько лет, снял очки и устало потер лоб и глаза. После тяжело вздохнул и посмотрел чуть исподлобья:
— Держи меня в курсе. Если нужна помощь — не жди, говори сразу. Ты не только ценный кадр, прекрасный сотрудник, но и женщина, нуждающаяся в защите, как я понимаю.
Горько усмехнулась:
— Не думала, что до этого дойдет, но вышло так.
Почему-то слегка зазвенело в ушах. Нервы и перелет, туда-сюда.