Хорошая девочка
Шрифт:
– Пожалуйста, не торопись принимать такое решение. Обдумай все. Мы же не на другую планету переехали. Зачем так перекраивать свою жизнь?
Уж не знаю, удается ли мне донести свою мысль до матери, но это максимум, на который я пока способна. Я так боюсь ее обидеть, что просто не могу действовать резче. Мама – мой кумир. Правда. Она во всем меня поддерживала и помогала, когда я родила. Несмотря на то, что я похерила все ее планы. Даже не смогла поступить в институт! А как? Когда у тебя маленький ребенок…
Под предлогом того, что устала, ухожу в себе. Спальни у нас две – моя
Чтобы отвлечься от этих панических мыслей, берусь за телефон. И, конечно, там непрочитанное сообщение от Бекетова.
«Бросай ты эти отношения. Со мной тебе будет лучше».
В голове мелькает картинка того, как я представляю качка своей маме. С губ рвется гаденькое хихиканье. Ага. Лучше, блин… Как бы не так.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 4
Никогда не думала, что в этом сознаюсь, но присутствие матери вносит в мою жизнь массу неудобств. Спит-то она на диване в гостиной, которая, как я уже говорила, совмещена с кухней. Значит, кофе мне не видать до тех пор, пока Майя Ефимовна не проснется. Казалось бы, мелочь, а я горюю, ведь чашка латте с утра – ритуал, с которого начинается каждый день моей новой самостоятельной жизни. Я вообще, как оказалось, очень утро люблю. Это единственное время в сутках, когда мне никуда не нужно бежать. Когда можно остановиться и посвятить десять-пятнадцать минут себе. Сделать маску, заварить кофе и, с ногами забравшись в плетеное кресло, просто посидеть в тишине, наблюдая за тем, как просыпается город. Наверное, удивительно, что подобные открытия кем-то совершаются аж в тридцать один год, но живя с мамой, я волей-неволей была вынуждена придерживаться заведенных в ее доме порядков. У меня даже мысли не возникало, что может быть по-другому.
«Вжжжжж!» – взрывает тишину звук блендера.
– Ох ты ж господи!
Ха-ха-ха. Как хорошо, что мой сынок не такой тактичный. Надо парню сделать себе коктейль – он не смущается. И правильно, черт возьми! Ведь он у себя дома. Мне бы не мешало у него поучиться.
Выбираюсь из-под одеяла, надеваю халат и присоединяюсь к сонным домочадцам.
– Привет, милый. Мам, доброе утро! Как спалось?
– Великолепно. Который час? Ты почему еще не готовишь завтрак?
– Я не завтракаю. А Дава, как видишь, справляется сам.
– И что это? Какая-то химия? Ты хоть представляешь, как это все вредно для печени? – трясет огромной банкой с добавками мать.
– Бабуль, это обычные витамины и протеин. – Дава переливает свой коктейль в высокий стакан. – Выпью по дороге. Ма, ты меня в школу закинешь?
– Куда тебя денешь? Только переоденусь.
– Я поеду с вами, – вставляет свои пять копеек в разговор мать.
– Зачем? – выпаливаем синхронно с Давидом.
– Посмотрю, что за школу ты выбрала. Я до сих пор не пойму, чем тебе не угодила языковая гимназия, которую мне посоветовали Гельманы.
– Тем, что там высокие требования к посещаемости. А у Давида то сборы, то соревнования. Нас бы не взяли.
Всю дорогу до
Десять минут спустя, издергавшись и расстроившись, притормаживаю у школьных ворот.
– Побегу, – Дава чмокает меня в щеку.
– Постой! Погоди… Я с тобой. Надо познакомиться с педагогами.
– Мама! Я познакомилась. – Сжимаю в руках руль. – Нормальные там учителя. Все. Поедем.
Напрягшиеся плечи сыночка медленно расслабляются. Ну, что ты, милый! Разве я когда-нибудь давала тебя в обиду? Мне кажется, хуже ничего нет, когда парня растят две не чающие в нем души бабы. Собственно, я именно поэтому отдала Давида в спорт. Чтобы мы с мамой не задушили его любовью. Ведь как было? Дава чуть споткнется – мы тут же охаем. Дава залез на горку – мы в полуобмороке. Понимая, что так нельзя, я методично выкорчевывала из себя нездоровое желание оградить сына от жизни, и каждый раз тормозила мать, когда ту, на мой взгляд, заносило в какие-то крайности.
Матери явно не нравится то, что я пресекла ее попытки познакомиться с учителями Давида. Вон как недовольно она поджимает губы, заставляя меня тем самым ужасно нервничать, потому что с детства мой самый большой страх – страх расстроить маму. Конечно, это ненормально, и я с этим борюсь. Но пока с переменным успехом. На языке все еще вертятся заискивающие банальности, которые могли бы вернуть мне расположение матери тут же. Вы не ошиблись, мне тридцать один год, а я все равно дьявольски завишу от ее одобрения. И даже понимая, насколько это нездоровая тема – ничего не могу с этим сделать. Если честно, одно то, что я упорно молчу, вместо того чтобы попытаться оправдаться, для меня уже огромный шаг вперед. Напряжение в салоне такое, что я начинаю опасаться за сохранность электропроводки. Звонок телефона – почти как спасение.
– Да!
– Доброе утро, Сара. Слушай, нам тебя скоро ждать?
– А что такое? – настораживаюсь я. Сейчас время завтрака – не самая горячая пора для нашей кофейни. Обычно в первой половине дня ребята успешно справлялись без меня.
– У нас какой-то дурдом. Так и не объяснишь. Приезжай, а? Посмотришь.
Вообще-то с утра я собиралась утрясти кое-какие дела в налоговой, но раз так… Включаю поворотник и перестраиваюсь в правый ряд.
– Ты не против заехать ко мне на работу? – натянуто улыбаясь, интересуюсь у матери. Та небрежно ведет плечом. Я крепче сжимаю пальцы на руле. Если учителям Давида удалось избежать экзамена на профпригодность, то мне, похоже, предстоит еще один. Когда же, блин, это закончится?!
На первый взгляд в кофейне царит тишь да благодать. Все столики заняты, но ощущение толпы отсутствует, потому что за каждым столом сидит один-единственный посетитель. И почему меня вызвонили с утра, остается все еще непонятно.
– Что тут у нас? – ловлю администратора.
– А ты не видишь? – заламывая руки, обводит зал беспомощным взглядом. Приглядываюсь повнимательнее. Девчонки сидят – все сплошь красотки. Каждая в макияже и при параде. Словно они собирались на дискотеку, но на полпути передумали и зачем-то свернули ко мне.