Хорошая война
Шрифт:
— Сорок и сегодня.
— Тридцать пять.
— Принято — Аурелла сгребла со стола бумаги и встала, — считайте монеты, а я пока навещу нашего героя.
Едва Джакомо успел отдать приказ счетоводу, как привратник привел к нему еще двух особо важных персон. Ее светлость Виолетта Сфорца и рыцарь чести Габриэль. Она — сияющая, как диадема с бриллиантами, он — уставший, как гончая после охоты, но с искоркой в глазах.
— Доброе утро, Джакомо, — поздоровалась Виолетта.
— Доброе утро, Ваша светлость, —
— У нас есть выгодное предложение, не терпящее отлагательств.
'У нас?' - Джакомо вытаращил глаза.
— Нам нужна некоторая сумма под залог замка святого Альберта.
Если бы Джакомо не сидел, он бы от удивления упал. Опять 'нам'. И под залог чужого замка.
— Замок мой, — продолжила Виолетта, — вот документы. Вдова Сантальберти любезно уступила мне свои права.
— Вдова? Что вы с ней сделали? А сам сеньор Витторио? А его сын?
— Витторио вчера вечером наступил мамочке на хвост. Она его укусила, и он скоропостижно скончался. Со стороны его сына было очень любезно оказать нам сопротивление и героически погибнуть. Он будет с почестями похоронен в семейном склепе. Вдова Сантальберти ушла в монастырь. Я даже выделила ей вооруженное сопровождение.
— Наследники не возражают?
— Наследники — мы с мамочкой. Я не возражаю, а она пусть только попробует. После того, как она погубила репутацию Витторио, ей не к лицу претендовать на его замок.
— Но это все равно большая сумма, — защищался Джакомо.
Виолетта перегнулась через стол и тихо прошептала ему на ухо.
— Джакомо, ты уверен, что хочешь со мной поссориться?
Джакомо охнул и схватился за сердце. Сердце у него пока еще не болело, но подобные жесты он часто использовал, чтобы выиграть время. Отдышавшись, он принял решение.
— К вечеру деньги будут.
— Замечательно. Я всегда знала, что Вы мудрый человек, — ответила Виолетта.
Аурелла вошла в комнату, где лежал раненый Макс, как к себе домой.
— Могу я поговорить с герром Максимилианом наедине? — спросила она Шарлотту.
— На здоровье! — фыркнула Шарлотта и вышла.
Через считанные секунды вышла и Аурелла.
— У него сломан нос и нет ноги! — недовольно произнесла она, — Неужели нельзя было вести себя поосторожнее! Кстати, спасибо за совет, но твой священник мне не помог. В монастыре его уже не было.
— Как не было? А куда он подевался?
— Какая разница? — махнула рукой Аурелла, — Встал и ушел.
— Но он же был ранен.
— Не то слово, он был при смерти. Паломники сказали, что он исповедался отцу Бартоломео, но тот не отпустил ему какой-то тяжкий грех. Наверное, это намек на убийство епископа в стенах храма.
— Поэтому он встал и ушел? Не сказал, куда?
— Или покупать индульгенцию, или в крестовый поход. Куда еще можно пойти за отпущением всех грехов?
— Какой еще крестовый поход?
— Отпущение грехов получают те, кто вступает в орден Иоаннитов, который на море сражается с турками. Ваш Патер
— Не ожидала, что он такой талантливый оратор, — удивилась Шарлотта.
— Оратор он средний, но как только Бе-Бе понял, что мы с Габриэлем предлагаем дать щелчка по носу Грегуару Бурмайеру, он поспешил нам на помощь. Смешал с навозом рыцарей, не желающих помочь Прекрасной Даме, а Бурмайера и Альфиери смешал с двойной порцией навоза.
— Все в стихах?
— А как же! В 'голубом тоне Фрауенлоба'. И все на импровизации.
— Светлая ему память. Никогда не думала, что от поэтов бывает польза.
— Я тоже не думала. От поэтов иногда больше пользы, чем от дочерей.
— Виолетта очень похожа на маму.
— Доченька вся в меня, но в ней много и от отца. Ядовита, как большая змея, и для змеи это комплимент.
Виолетта после разговора с Джакомо поднялась на второй этаж и услышала окончание разговора.
— Тогда ты, мамочка, ядовита, как две змеи. И для двух змей это недостижимый идеал.
— Виолетта! Где ты была всю ночь! Скверная девчонка! Я тебя выгоню из дома!
— Я сама ухожу! Теперь у меня есть свой замок! Проживу и без тебя!
Шарлотте с трудом удалось погасить семейный скандал. Уходя, Аурелла обернулась, как будто что-то вспомнила.
— Шарлотта, где у тебя та бутылка ликера, которую я тебе вчера подарила?
— Где-то здесь. Но муж не пьет ликер.
— И ты не пей. Можешь ее выбросить. Твой муж меня больше не интересует.
Ближе к середине дня навестить раненого пришел родной брат.
— Ты, братец, легко отделался. На твоем месте многие бы лежали в земле полностью, а ты только одной ногой. Насчет ноги не переживай. Я знаю мастера, который сделал руку Гецу фон Берлихингену. Помнишь Геца? Он к нам заезжал лет пять назад.
— Бррр. Забудешь его, как же. Мне эта стальная рука потом месяц снилась.
— Он до сих пор в седле, все с кем-то воюет. Так что сильно не переживай, жизнь продолжается. Ты на турнире все сделал, что хотел? Может быть, помощь нужна?
— Лотти, у нас остались здесь какие-то дела?
— Никаких. Можно уезжать, со всеми разобрались.
— Да, вы хорошо разобрались, — подтвердил Фридрих, — Ты приехал сюда негодяем, а уедешь героем. Де Вьенн сказал, что французское рыцарство радо будет видеть тебя в своих рядах. Приглашал к себе в Милан и обещал при случае представить королю.
— Макс, милый, ты не хочешь побыстрее отсюда уехать? — спросила Шарлотта, проводив Фридриха.
— Хочу, но мне прописан постельный режим.
— Турнир закончился. Габриэль повезет свой груз вверх по реке, в Ломбардию. Де Вьенн поедет с ним. Если ты не возражаешь, поплывем с ними, посетим Милан.