Хорошая война
Шрифт:
Все персонажи по очереди спели Вюрфелю песенку про то, что каждый раб божий что-нибудь да оставит своим детям, и только монах не оставит ничего.
Рыцарь собирался оставить потомкам замок, коня, доспехи и, самое дорогое, — доброе имя.
Мастеровой назвал инструмент и мастерскую, а также членство в гильдии.
Наследство нищего составили кружка и теплое место на паперти.
Самое большое наследство оставляла свинья. Мясо, сало, шкуру и всякий ливер, перечисленные скороговоркой.
— И только монах ничего-ничего! Уи-и-и! — закончила хавронья.
По сценарию напротив солистов должен был стоять Праведный Монах и между куплетами вставлять рефрен, что монаху очередное наследство из куплета в принципе не нужно, потому что с ним с рай не пустят. Но Каспар увлекся и забыл эту часть, так что песенка получилась не совсем нравоучительная.
Вюрфель, вдохновившись песенкой, вернулся в аббатство, взял мешок денег и купил себе виноградник.
Сразу после этого над ширмой появились монахи и спели песенку про визитаторов. Песенка гласила, что визитаторы появляются внезапно, ставят все с ног на голову, проверяют все бумаги (монах рассыпал пачку листков), роются в личных вещах (другой монах вытряхнул из сундука кучу кукольных костюмов, в том числе женских) и чуть ли не лошадям под хвосты заглядывают. А несчастным монахам приходится все время проверки жить строго по уставу (в гроб были уложены лютня и стаканчик с костями) и поститься (туда же отправилась солистка-свинья из прошлой песенки). Появился Праведный монах и спел, что ему разницы никакой нет и перед визитаторами он чист. Остальные ответили ему, что тогда пусть он перед ними и отчитывается, а они спрячутся.
Испуганный Вюрфель решил распродать все имущество епископства до того, как его снимут. Михеля пришлось уговаривать.
— Михель, купи у меня аббатство!
— Да у меня же денег столько нет.
— А я с тебя дорого не возьму.
— У меня и столько не будет.
— А я тебе сам денег одолжу.
— Какой тебе тогда интерес?
— А ты мне потом в счет долга все это добро отдашь.
— Какой тогда мне интерес?
— А я с тобой поделюсь.
— Какой же аббатству интерес?
— А я к тому времени уже аббатом не буду.
— Нас же Бог накажет.
— А мы индульгенцию купим.
Тут же появились монахи и спели песенку о пользе покупки индульгенций для спасения души. Стоявшее среди публики хмурое духовное лицо с большим коробом просияло улыбкой, раскрыло свой короб и крикнуло, что индульгенции можно купить здесь. Каспар сделал паузу, и народ потянулся за покупками.
Далее Михель и Вюрфель провели опись 'непрофильных активов', всякими забавными хитростями снижая их балансовую стоимость. Причем список этих активов сильно напоминал список собственности ферронского епископства, а методы снижения стоимости были взяты из рассказа келаря. Никто из авторского коллектива не был силен в бухгалтерии настолько, чтобы самому придумать что-то похожее.
— Яблочный сад!
— Весь поломал какой-то гад!
— Пастбище луговое!
— Поросло дурной травою!
— Скотина племенная!
— Да вся больная!
— Склад полотна!
— Прогнило дочерна!
— Пристань на реке!
— Остатки уместятся в сундуке!
— Мельница ветряная!
— Придумай что-нибудь, я не знаю!
Для визитаторов кукол не хватило, а песенку про них уже спели. Поэтому о проверке Каспар сказал словами, а потом началось действие второе и над ширмой появились Михель и Вюрфель, последний уже без епископского плаща.
Вюрфель попросил Михеля отдать фиктивно проданное имущество. Михель повертелся и пообещал отдать на следующий день.
Вюрфель ушел. Появилась Крестьянка, жена Михеля, и спела песенку, что все новоприобретенное имущество дорого ее сердцу и прочим частям тела, и ничего отдавать не надо. На каждое замечание Михеля она отвечала ударом сковородкой по его лбу.
'Утром' над ширмой появилась стена с окном. Вюрфель постучал в дверь и в окно. Крестьянка сказала, что Михель тяжко болен и, пока Вюрфель не перестанет приходить, не выздоровеет.
Следующую песенку пели дуэтом Вюрфель и судья-Хаммерляйн. Вюрфель жаловался судье на Михеля, который не отдает яблочный сад, пастбище, стадо скота, запас полотна, пристань и мельницу. Судья в припеве спрашивал про каждый предмет, законно ли он продан, получал ответ, что по бумагам законно, а по совести не очень. Под конец Вюрфель предложил судье большой кошель денег, а судья достал молоток и ударил Вюрфеля по лбу. На этом месте дружно захохотали немцы, которые предчувствовали, что если уж появился Хаммерляйн, то без молотка не обойдется. Стоявший среди публики вчерашний нотарий удовлетворенно погладил себя по брюшку.
Тут же, откуда не возьмись, появился Михель с криком 'Я богат, теперь найду себе молодую жену, а старую в монастырь отправлю!'. Радоваться ему долго не пришлось, потому что Крестьянка в очередной раз стукнула его сковородкой по лбу, и Михель так же повалился замертво.
Далее последовала песенка призраков Михеля и Вюрфеля, которые пугали Крестьянку всякими ужасами. В завершение Крестьянка прибежала в аббатство, которое теперь возглавлял Праведный монах, и отписала все имущество в обмен на избавление ее от страшных призраков.
Закончилось представление как нельзя более благочинно — молитвой.
11. Штурм
Место для турнира было выбрано не просто так. Рядом с лагерем нашлось достаточно ровное прямоугольное поле между склонами холмов. Ровная и горизонтальная поверхность — для честных условий конных сшибок. Склоны — для зрителей. С южной стороны по склону поднимались деревянные ряды для благородных зрителей, с широкими проходами, удобными сидениями и даже с отдельными ложами для хозяев турнира и Суда Любви и Красоты. Конструкция была увенчана матерчатым тентом, который не спас бы от дождя, но создавал тень от солнца.
К северному склону был пристроен деревянный замок. Сначала граф не планировал строить замок, но Альфиери почему-то сам предложил дополнить турнир потешным штурмом и даже профинансировал строительство. Конечно, о месяце развлечений речь не шла, и размером этот замок существенно уступал замку, построенном для известного турнира в Урбино, но гостям должно было понравиться. Теперь гости могли захватить с собой отряд пеших латников и даже маленькую пушечку. Бурмайеры привезли с собой две пушки. Еще две Альфиери выкатил из арсенала.