Хорошее поведение
Шрифт:
– Что происходит, Тини?
– Большой палец мясника,- ответил Тини.- Ты знаешь, как я поступил с пальцем мясника?
– Там нет ничего плохо, Тини,- заверил Дортмундер.- Дело пройдет точно так, как я тебе и рассказал. Только там есть еще одна небольшая часть.
– Небольшая часть.
– Когда будем в здании,- начала Дортмундер,- поднимемся на верхний этаж, это не займет много времени, провернем одно крохотное дельце. И ничего более.
Тини осматривал Дортмундера скорее печальными, нежели гневными глазами.
–
– Хорошо,- Дортмундер залил в себя немного бурбона, прокашлялся и начал.- Дело в том, Тини, так как мы все равно будем там, э-э, выглядит так, что мы должны спасти одну монахиню.
14
– Как все прошло вчера вечером,- спросила Мэй.
Дортмундер застыл с ложкой пшеничных хлопьев Wheaties на полпути. Он задумчиво кивнул, обдумал вопрос и ответил:
– Ну, там было один или два опасных момента, когда я упомянул о монахине, но в целом все сработало.
– Что еще было рискованным?
– Тини. Ему не понравилось.
Мэй готовила себе растворимое кофе, стоя в пятнистом утреннем солнце, которое два раза отразилось о стекло, прежде чем проникнуть через окно. Она сказала:
– Что ему не понравилось?
Дортмундер уже взял груз с Wheaties на борт. Он жевал и жевал, проглотил и сказал:
– Монахини. Тини сказал, что монахини напоминают ему фильм под названием «Приходите в конюшню», а это кино сводит его с ума.
– Приходите в конюшню?- переспросила Мэй и залила горячей водой коричневую пудру.- Почему он теряет разум из-за этой картины?
– Возможно по причине того случая, когда он «работал» с бронированным авто. Так получилось, что он облажался и ему пришлось прятаться внутри воздуховода в доме кино в течение недели. Поздно вечером он мог выходить из трубы, спускаться вниз, есть конфеты, пить содовую, но ни под каким предлогом не мог покидать здание. Копы знали, что несколько парней по этому делу все еще находятся где-то по соседству, и они обыскивали дом за домом, патрулировали улицы и все такое.
Поскольку это был дом духовного возрождения и ту неделю как раз показывали «Приходите в конюшню» с Лореттой Янг и Селестой Холм, которые в роли двух монахинь улыбались много и нравились в то время каждому. Тини просмотрел этот фильм двадцать семь раз за неделю и сказал, что его мнение о монахинях изменилось навсегда.
Зазвонил телефон в гостиной. Дортмундер сказал:
– Я возьму.
Он зашагал в гостиную комнату. Келп хотел «подарить» ему еще один дополнительный телефон в кухню, поскольку у него был доступ к телефонному оборудованию, но Дортмундер считал, что одного телефона в жизни человека предостаточно и даже бывает что слишком много. Кроме того, ему полезны физические упражнения. Это был Тини Балчер.
– Н-да, привет,- поприветствовал Дортмундер.- Я только что упоминал тебя.
– Ты же не хотел делать этого,- сказал Тини. Даже через трубку голос прозвучал тяжело, как надвигающийся холодный атмосферный фронт.
– Только с Мэй,- успокоил его Дортмундер.
– Тогда окей. Я захвачу своего взломщика и думаю, что можем подъехать к тебе и взглянуть на твои книги.
– Без проблем.
– Через полчаса.
– Я буду дома,- сказал Дортмундер и повесил трубку на рычаг.- Еле удалось спастись,- прокомментировал он и снова поднял трубку.
Это был Чипкофф, мужчина, который занимался икрой.
– О, это ты,- удивился Дортмундер.
– По поводу моих трех сотен,- начал он.
Его голос по телефону звучал мелочно, и это означало, что и к людям он относится также.
– Не глупи,- ответил Дортмундер.
– Я это просто так не оставлю, Дортмундер,- угрожал Чипкофф.- Я хочу обратно мои триста долларов.
– «Поцелуй» меня,- ответил Дортмундер и дал отбой, вернулся в кухню и сказал Мэй:- Тини скоро зайдет со своим знакомым профи по замкам.
Мэй пила кофе и почесывалась через карман кардигана. Она ответила:
– Должна ли я уйти? Я не работаю до полудня.
– Нет, нет, останься,- заверил Дортмундер.- Послушай, у тебя есть аллергия на что-нибудь?
– Аллергия?- Мэй выглядела сбитой с толку.- Почему?
– Последние несколько дней я заметил, что у тебя частый зуд.
Мэй посмотрела на свою руку в кармане, как будто та принадлежала какому-то другому человеку.
– О, это ерунда. Когда зайдет Тини?
Дортмундер снов присел за «Wheaties».
– Через полчаса.
И через полчаса раздался звонок в дверь и когда Дортмундер открыл, вошли Тини Балчер с небольшим сморщенным, но крепким стариком, который выглядел так, как будто сначала его кто-то смял, а затем частично разгладил снова.
– Это Уилбер Хауэи,- представил его Тини.
Дортмундер заглянул в дверной проем, вдруг там был еще кто-нибудь, но видимо нет.
– Как дела?- поздоровался он.
– Потрясающе,- прозвучал ответ и Уилбер Хауэи захихикал.
Хозяин дома провел их в гостиную, где Мэй читала последний выпуск «Working Woman». Хауэи отвесил салют ей, подмигнул и представился:
– Привет, дорогуша.
– Привет,- ответила Мэй и, отложив журнал, поднялась на ноги.- Привет Тини. Кто-нибудь хочет кофе? Пиво? Что-нибудь другое?
– Только часок с тобой на двухэтажном автобусе, милочка,- Уилбер Хауэи ответил и снова засмеялся.
– Заткнись, Уилбер,- посоветовал Тини.- Больше нет таких автобусов.
– Как насчет двухъярусной кровати, дорогуша?
– Эй, подожди-ка минутку,- завелся Дортмундер.
Тини взял Уилбера Хауэя за локоть и встряхнул его немного, но тот и не думал браться за ум. Он продолжал гоготать, и ухмыляться, и подмигивать Мэй. Тини предупредил: