Хорошие парни не всегда бывают первыми
Шрифт:
Глава девятая
Миго понял, что произошло нечто непредвиденное. Он сразу обратился к Дронго.
– Что говорит этот человек?
– Он напуган, – пояснил Дронго. – Он занимает каюту рядом с каютой погибшего. И тоже был ювелиром. Сейчас я с ним переговорю.
– А госпожа Туманова будет переводить мне на французский вашу беседу, – предложил полицейский, – а потом вы мне расскажите, о чем именно с ней говорили.
– Согласен. – Дронго взглянул на вошедшего Ваккера. – Садитесь, пожалуйста, Борис Сигизмундович.
– Это правда? – жалобно спросил Ваккер, усаживаясь на стул.
– О чем вы спрашиваете?
– Вы же знаете. Я встретил внизу, у своей каюты, какого-то господина в форме. Он сказал, что меня ищут. Я спросил, что случилось с моим соседом, и он сказал, то Северцов убит.
– Это наверняка был Жербаль, – поморщился Дронго, вспоминая старшего помощника, – слишком исполнительный и не очень умный.
– Почему его убили? – шепотом спросил Ваккер. – Кому он мешал?
– Говорите громче, – попросила Туманова, – я не слышу, о чем вы говорите. А мне нужно переводить.
– Как вы разговаривали со старшим помощником. Вы знаете французский язык? – уточнил Дронго.
– Немного. Но немецкий лучше. Кто убил Игната Никодимовича?
– Это я должен спрашивать у вас. Раз вы явились сюда в таком состоянии. Вы ведь знаете, какая тайна предшествовала появлению Северцова на этом корабле. Да и вы сами не случайно появились именно здесь. Только учтите, что мне необходимо знать всю правду, иначе не имеет смысла нам разговаривать. Я должен знать, почему вы совершили такое долгое путешествие.
– Да, конечно, вы правы. Нужно было еще вчера вам все рассказать, – вздохнул Ваккер. – Как только я вас увидел на корабле, то сразу понял, что вы прилетели сюда не просто так. Вы ведь подозревали, что нечто подобное может произойти?
– Нет. Я первый раз в жизни приехал на Таити, чтобы увидеть эти места. Просто как путешественник. Так почему вы здесь оказались?
– Это была идея Юриса Яновича, – ответил Ваккер, – мы сначала даже не думали сюда лететь.
– Кто такой Юрис Янович? Среди ваших пассажиров нет человека с таким именем и отчеством.
– Это Зигнитис, – пояснил Борис Сигизмундович, – господин Зигнитис. Самый крупный ювелир из Латвии. На самом деле они компаньоны вместе с Дагнией Карловной. Это его супруга. Она тоже из семьи потомственных ювелиров.
– Очень хорошо. Значит, Юрис Янович предложил вам сюда прилететь. Почему? Для чего?
Ваккер смутился. Взглянул на полицейского, которому переводила его слова Туманова. И очень тихо спросил:
– Это обязательно нужно отвечать в присуствии господина из полиции?
– Что вы так тихо говорите? – снова рявкнула Туманова. – Я ничего не слышу.
– Да, – безжалостно ответил Дронго, – произошло убийство, которое случилось на их территории. Сотрудник полиции представляет местную власть, и они обязаны знать обо всем, что здесь произошло.
Лидия Леонидовна перевела слова Дронго, и довольный Миго кивнул в знак согласия.
– Дело в том, что мы прилетели сюда не просто так, – наконец собрался с силами Ваккер. – У господина Зигнитиса была идея встретиться на нейтральной территории и обсудить все наши вопросы. Он сначала предложил Египет, но наш главный компаньон отказался, объяснив, что там всегда бывает слишком много туристов из России. И тогда они предложили вариант с Таити, куда мало кто летает. Спокойно все обсудить. Совместить приятное с полезным. И мы согласились.
– Давайте по порядку. Что предложил Зигнитис? Кто таков ваш компаньон? Почему вы прилетели сюда вместе с Северцовым?
– Обещайте, что меня не будут привлекать к уголовной ответственности, – попросил Ваккер, – и все сказанное не будет передано в российские правоохранительные органы.
– Я не представляю российские налоговые или судебные власти, а господина Миго интересует только раскрытие убийства, – ответил Дронго. – Насколько я знаю, Лилия Леонидовна тоже не представляет интересы судебных властей вашей страны. Но обещать, что наш разговор сохранится в тайне, я просто не могу. Возможно, что о нем рано или поздно узнают. Тем более что произошел такой невероятный случай и погиб Северцов. Итак, вы готовы отвечать на мои вопросы?
– Да, конечно. Теперь уже ничего не поделаешь. Бедный Игнат Никодимович. Кто мог подумать, что все так страшно закончится.
– Давайте по порядку. Почему вы здесь оказались?
– Дело в том, что у Северцова и его предприятия были в последнее время очень большие неприятности, – пояснил Ваккер. – Вы, наверное, об этом уже слышали. Его даже на время отстранили от работы, и тогда он улетел в Германию. Нет, сначала в Швейцарию, а потом в Германию.
– Он говорил, что уехал лечиться.
– Он сбежал, чтобы его не арестовали, – мрачно пояснил Борис Сигизмундович, – потом все немного успокоилось, и он решил вернуться. Признаюсь, что мы все были напуганы тогда после смерти Раздольского. Все понимали, что это не было обычным самоубийством.
– Почему?
– Я бы не хотел об этом говорить.
– Послушайте меня, господин Ваккер, – грозно сказал Дронго, – вы еще не совсем понимаете, что произошло. Два убийства подряд. Сначала в Москве, потом здесь, на корабле. Отвечайте на мои вопросы.
– Да, да, конечно, – испугался Борис Сигизмундович, – дело в том, что на их предприятии всегда были свои возможности по утилизации камней, их списанию и перепродаже. Но это не для иностранцев. Я не могу говорить об этом в присутствии иностранца. Вы должны меня понять.
– Лилия Леонидовна, будьте патриотом своей страны и не переводите эти слова, – сказал Дронго, глядя на Ваккера. – А теперь поясните, что вы имеете в виду?
– Раздольский несколько лет переправлял часть камней в Латвию, где их обрабатывали. А деньги переводились в Швейцарию на особые счета. Потом решили, что будет лучше хранить сами камни в особом хранилище. Наиболее крупные камни. Деньги обесценивались, повсюду начался экономический кризис. Бриллианты были самым надежным вложением.