Хорошо ли быть женщиной. Книга 1. Девушка-воин
Шрифт:
– Что ты там добыл? – С интересом посматривал на него спешившийся Людвиг. – Не томи! Рассказывай, давай!
– Погоди. – Мотнул упрямо головой волк. – Сейчас еще в дальний конец поляны сбегаю.
Через несколько минут Серый уже вернулся к хозяину и уселся рядом с ним, приготовившись докладывать.
– Здесь она и ее спутники устраивались на ночлег. – Сказал и прищурился, правильно ожидая вопросов от принца.
– Сколько у нее было людей в сопровождении?
– На мой взгляд, двое. – Сказал, чуть выждал, продолжил только после согласного кивка Его Высочества. – Все трое ехали верхом. Незадолго перед этой поляной они примкнули к обозу.
– Дальше!
– Мне кажется, я учуял запах твоей невесты, Людвиг. Вон там, у того дерева. Она точно там стояла. Вернее… мне так показалось… что…
– Не томи!
– Она сражалась, когда на них напали грабители.
– Чушь!
– Обижаешь, господин! А если не веришь, посмотри сам. Следы такие, что я почти не сомневаюсь. Так и вижу, как ставила ноги в обычной стойке лучника. Возможно, даже попадала. Кровь землю в тех местах, куда могла целиться, здорово пропитала землю. А еще потом пролилась и в большом количестве под самим деревом, прямо…
– Что?!! Ты хочешь сказать…
– Нет! Совсем не уверен, что это была ее кровь. Даже больше склоняюсь, что там прирезали огромного, какого борова.
– Час от часу не легче! Ну-ка! Я сам попробую все отследить.
Сказал, поднялся и тут же начал раздеваться. И так получилось, что больше уже человеческий облик принимать не стал, так и продолжил потом бурым громадным волком вести за собой свой отряд.
– Невероятно, но я тоже считаю, что девчонка в обороне лагеря принимала участие. И они понесли потери. Свежие могильные холмы являются тому зримым подтверждением. А один из трех их коней точно пошел потом без седока. Но мне верится, что с принцессой ничего не случилось. Я ощущаю что-то… очень слабый запах, но думаю, что научился различать его среди прочих. Думаю, что это она продолжила путь на своем Геркулесе.
– Забавная девица! – Принялся, было, веселиться серый волк, но поймал на себе недобрый взгляд бурого товарища и моментально умолк.
– К добру ли мне сосватали именно ее? Вот в чем вопрос! – Повел головой бурый волк в сторону показавшейся границы с его собственным королевством. – Сделаем так! Вы все отправитесь домой, а я еще немного побегаю. Как меня понял, Ганс?
– Но, Ваше Высочество! Ваша матушка с меня голову снимет, если вернусь один. Да она велит меня четвертовать!
– Первый раз, что ли?!
– Нет, ну, давайте я сам сбегаю, куда скажете. Вы только мне велите!
– Заткнись, Ганс! Ты же понял уже, что не будет мне покоя, пока еще что-то не разузнаю об этой «суженной». Нет, ну, надо! Так попасть с этой принцессой! Ты там что? Ты там смеяться, что ли, вздумал? Сейчас зубами лязгну и хвост тебе отхвачу. Не испытывай судьбу!
– Я что? Я ничего! До скорого, Ваше Высочество.
Встретились они только через двое суток после расставания, уже в родном дворце. И снова Ганса, почивающего на широкой кровати Его Высочества, ни свет, ни заря, разбудил удар тяжелой когтистой лапы в дверь опочивальни. Он тут же вскочил и поспешил впустить бурого волка в комнату. Проследил, как запылена была его шкура, как тяжело вздымалась от прерывистого дыхания грудная клетка зверя, и сразу поспешил сделать распоряжение, чтобы принцу приготовили горячую ванну.
– А есть будешь? – Спросил, когда Людвиг с удовольствием окунулся в воду.
– Давай! Хочу много мяса и красного вина.
Все
– Что ты меня так глазами поедаешь, Ганс? – Буркнул принц, отпивая ощутимый глоток вина из бокала. – Что хочешь от меня услышать?
– Так…ведь…понятно же…
– Нет, черт бы побрал эту принцессу! – Людвиг сжал в кулак свободную ладонь и бухнул им по крышке стола так, что на ней чуть не подпрыгнул кувшин с вином, а заодно еще и приятель, стоящий рядом.
– Даже так?!! – Не удержался Ганс от возгласа, но на всякий случай отошел немного подальше от сидящего в кресле принца.
– Прикинь! Я обшарил все свое королевство, а в придачу и половину соседнего. Девчонка как в воду канула. Нет, у нас здесь совсем нисколько не задержалась. Только пару коротких привалов вместе с обозом, тем самым, отследил, а дальше они ушли на север. И след прервался. Сколько ни рыскал, а снова напасть на него не вышло.
– Не мудрено. Дождь же прошел. Я, как только тучи, заходящие с северо-востока, заметил, так решил, что…
– Заткнись, Ганс. Мне не до твоих мыслей. Своих в голове целый рой. А еще этот запах! С ума сойти можно! Он так и стоял в моем носу. Но потом, медленно, но верно, начал как рассеиваться. Теперь же остался только в памяти. Я будто не только след потерял. Такое ощущение, что лишился чего-то…чего-то…не могу понять, чего. Что ты ухмыляешься, дурень?
– Не уж-то, девица задела тебя за живое? Невероятно! Кто бы мне сказал ранее…
– Еще чего! Ты и, правда, сдурел, Ганс, если так подумал.
– Нет, нет, Ваше Высочество, я еще никогда не видел вас таким.
– Каким? Просто, я не привык проигрывать и отступать. А здесь получилось, что потерял след.
– Все когда-то бывает в первый раз! – Глубокомысленно изрек слуга и отвел глаза к потолку и в сторону.
– Выходит, что так. – Заскрипел зубами Людвиг. – Но убиваться я не намерен. Иди-ка, позови ко мне Матильду. Мне надо избавиться от напряжения, а вино что-то мало помогает. Обратимся к еще одному проверенному способу: пригласим в постель женщину. Исполняй, Ганс.
Его верный слуга только плечами пожал, но ослушаться не решился, поэтому тихой тенью выскользнул за дверь исполнять новое поручение.
Глава 5
Галопом через Заозерье
А в это время наши путешественники готовились расстаться с обозниками. За несколько дней совместного пути успели с ними подружиться, но теперь их путь расходился с планами купца. Тот решил задержаться на неделю в столице Заозерного края. Присмотрелся к здешнему рынку, прикинул и сделал вывод, что у него имелись некоторые товары для продажи. Он был убежден, что несколько десятков бобин плотных хорошо сопротивляющихся ветру и дождю тканей и мотки с крепкими нитями, пригодных для плетения сетей, хорошо пойдут в этом крае, славящемся рыбным промыслом. А еще надеялся, что местные модницы не обойдут вниманием ярко расцвеченные нарядные отрезы, из которых пошьют себе платья для приближающего праздника в честь дня рождения их правителя.