Хорошо посидели!
Шрифт:
В официальные Васькины обязанности входило подметать, а иногда и мыть пол, сметать пыль, приносить воду для умывальников и для питьевого бачка, находившихся в сенях, при входе в карантинный барак.
Так как все места на верхних и нижних нарах в карантине были заняты, Васька после отбоя укладывался спать на длинном столе, стоявшем посреди барака между нарами, на котором днем резались в карты и забивали козла. Спал Васька, не раздеваясь, постелив на стол какой-то тюфячок и подложив под голову замусоленную подушку без наволочки. Замечу, что новичкам, поступающим
Была у Васьки одна особенность, сыгравшая главную роль в той истории, о которой я рассказываю. Он спал таким крепким сном, что разбудить его окриком, любым шумом или даже растолкать было почти невозможно. Не раз ради шутки его подымали, плеснув на лицо холодную воду из ковша. Васька вскакивал, одурело оглядывался, вызывая радостный хохот шутников.
Однажды вечером «шутники» из блатных удумали учинить над Васькой, спящим на столе, очередную шутку. Один из них расстегнул Васькины штаны, выпростал из них его член, на который двое других надели нитяную петлю. Черные нити от нее протянули вправо и влево от стола к верхним нарам. Два лежавших на них зека по очереди аккуратно потягивали за концы нитей. При этом член Васьки, спавшего лежа на спине, превращался в маятник, мерно и ритмично раскачивающийся из стороны в сторону.
Ни это раскачивание, ни громовой хохот всего барака, ни галдеж радостных, одобрительных выкриков зрителей на обоих этажах нар — ничто не могло потревожить мирный сон Васьки.
Между тем, приближалось время обхода бараков надзирателями — девять вечера. Приходили они обычно либо по одному, либо по двое. Должны были вот-вот появиться и сегодня. Шутники, однако, и не думали прекращать свою забаву, ибо именно к приходу надзирателей они ее и приурочили. Хотели посмотреть на их удивление и реакцию.
Возле двери, ведшей из сеней в жилое помещение, была довольно широкая площадка, возвышавшаяся над полом барака на две — во всю ее ширину — ступени. На этой площадке надзиратели обычно и останавливались. Окинув взглядом помещение, они, если все было спокойно и не требовалось никакого их вмешательства, уходили. Шутникам было любопытно — как же они поступят на этот раз. Произошло, однако, то, чего никто в бараке не ожидал.
Когда в сенях послышались шаги, в карантине все стихло. Его обитатели мгновенно откинулись на свои подушки, делая вид, что спят. Дергавшие за нитки для большей маскировки своего занятия повернулись спинами к двери, но ритмично потягивать за нитки продолжали. Они и не увидели, что на возвышение перед дверью вошли не два, а пять человек в синих фуражках. Двое в телогрейках — это были знакомые уже мне лагерные надзиратели — и трое в черных кожаных пальто. Один из них — крепыш небольшого роста — начальник нашего лагпункта старший лейтенант Кошелев. С ним пришел генерал, явно приезжий инспектор. Третьим был порученец при генерале. Он держал в руках блокнот для записи генеральских указаний.
Увидев спящего на столе человека с торчащим из штанов членом, который медленно, как бы прочерчивая небольшую дугу, переваливался со стороны на сторону,
Первым очнулся Кошелев.
— Прекрати сейчас же хулиганить! — крикнул он, обращаясь, надо полагать, к спящему Ваське.
— Погоди, погоди, Кошелев, — сказал генерал. — Это что-то небывалое. Сколько лагерей по всему Союзу объехал, а такого фокуса никогда еще не видал. — Генерал усмехнулся.
— А скажи честно, Кошелев, — продолжил он, — может быть, ты со своими архаровцами нарочно такой спектакль подстроил, чтобы продемонстрировать инспектору, что именно вы собираетесь ему в своем хозяйстве показывать? А?
Генерал был явно в шутливом настроении, что, возможно, объяснялось тем, что был уже изрядно угощен, то ли еще в Управлении Каргопольлага у начальника — полковника Коробицына, то ли на нашем «столичном» лагпункте Кошелевым.
Услышав его слова, «тянульщики» ниток на верхних нарах явно приободрились и ускорили темп раскачивания своей «марионетки».
— Да нет. Что вы, что вы, товарищ генерал. Мы. У нас ведь лагпункт образцовый. Никогда ничего подобного и в заводе не было. И к вам с полным уважением. — залепетал обычно грозный Кошелев.
— Не тушуйся, Кошелев. Я пошутил. Такую диковину подстроить вообще невозможно. Это же чудо природы.
— Так точно — чудо! — подтвердил порученец.
Кошелев накинулся на своих надзирателей:
— Кто это у вас тут на столе разлегся?
— Дневальный по карантину, — сказал надзиратель по кличке «Колхозник».
— Васькой его зовут, — добавил другой.
— А почему он на столе лежит, а не на первом от двери месте на нарах, как положено дневальному? — продолжал допытываться у надзирателей Кошелев, явно стараясь показать генералу, что он ничего тут не подстраивал и ничего не знает о том, что здесь довелось увидеть сегодня.
— Места не хватило. Карантин переполнен, — отвечал второй надзиратель.
— А это у вашего дневального всегда такая карусель с членом происходит? — спросил генерал. — Или только сегодня?
— Раньше не замечали, — сказал «Колхозник».
— Поскольку он раньше накрытый лежал, — добавил второй надзиратель. — Разрешите, товарищ генерал, прекратить безобразие?
Надзиратели подбежали к спящему.
Только теперь шутники, которые все это время продолжали раскачивать Васькин член, отпустили нитки. Надо сказать, что к данному моменту симуляция сна на обоих этажах нар прекратилась, все обитатели карантина приподнялись на нарах и, стараясь соблюдать тишину, наблюдали за происходящим.
Надзиратели не без труда растолкали Ваську. Наконец он проснулся и, дико озираясь, встал возле стола. Он при этом явно не замечал, что его член торчит из прорехи наружу.
— Фамилия? — грозно спросил его Кошелев.
— Перепелкин.
— За что сидишь?
— Ни за что. Гуся на базаре украл.
— А это давно у тебя? — спросил генерал.
— Что? — не понял Васька.
— А вот то — что из штанов торчит. — Генерал ткнул пальцем в указанном направлении.