Хорошо в деревне летом
Шрифт:
– Садитесь, – она сдвинула стопку книг в сторону и поставила на стол чайник и две чистые чашки. – Сейчас вашу карточку найду, вы похозяйничайте пока.
Иван Ильич налил кипятка в чашки, положил в каждый по пакетику чая.
– Вы слышали, что у нас в деревне произошло?
– Слышала, – она села напротив и положила читательскую карточку на стол. – Кошмар. Василий Петрович у меня часто бывал и книги брал интересные.
– Часто? – удивился Иван Ильич.
– Он в нашу парикмахерскую ездил, – пояснила Тамара Семеновна, – раз в пару месяцев точно. Ну и
– Просто удивился: он без машины, а из деревни попутку не так легко найти. Да и я полтора года как переехал, мог подбросить.
– Василий Петрович из деревни до дороги обычно пешком шел, а там останавливал кого-нибудь. Стеснялся, может быть. Кто знает, у художников свои пунктики.
Иван Ильич нахмурился. Он в доме друга бывал не раз и не два в неделю. Чаще. И даже не заметил, что книги там обновляются. Когда давеча убирался, просто сложил их в стопку. Василий читал неинтересное: что-то по истории, о живописи, даже юриспруденция была. Судиться, что ли, с кем надумал?
– Я книги со штемпелями завтра же найду, привезу в следующий раз, – пообещал он библиотекарше.
Она спокойно кивнула и спросила:
– А вы дружили?
– Было дело, – Иван Ильич машинально взял из коробки конфету и прищурился, пытаясь разглядеть сквозь черноту шоколада цвет начинки.
– Я белые люблю, – негромко сказала Тамара Семеновна.
Он смущенно улыбнулся.
– А я и не ел толком. Дочке покупал раньше. Она тоже: сперва белые, потом с остальных шоколад объест и в последнюю очередь огрызки эти слопает.
Библиотекарша взяла конфету, отломила шоколад с одной стороны – начинка была светло-коричневой.
– Тоже неплохо, – констатировала она. – Вы рано сегодня. Обычно тут до полудня никого.
– Я из Владивостока, первым автобусом. Василия вчера хоронили.
– Почему в городе? – удивилась Тамара Семеновна.
– Старший брат там живет, родительская могила…
– Хм… Интересно было?
– На похоронах? – удивился Иван Ильич.
– По такому поводу очень странные сборища устраивают, – пояснила библиотекарша. – Соседи приходят, друзья детства, родня – седьмая вода на киселе. Соберутся за столом и болтают, что в голову взбредет, в основном – чушь, причем с самыми важными лицами. Сидишь и думаешь: то ли плакать, то ли смеяться.
Он не выдержал и усмехнулся.
– Точно, есть такое. Но тут иначе вышло: из наших в город только я и приехал, всей родни – старший брат, остальные собрались из мира искусств. Однокурсники какие-то и прочие художники. Так что мало интересного, все разговоры о прекрасном вели.
– О высоком?
– Ага. Не знаю, правда или нет, но… если их тостам верить, Василий был талантище, каких мало. Хотя на поминках и не такое говорят.
– А вы-то его картины видели?
– Конечно, – он с удивлением отставил чашку. – Что за вопросы? Мы сколько лет знакомы, даже детские рисунки припоминаю – он их на промокашках рисовал.
– Ну так неужели не разглядели за столько лет, талантлив Василий Петрович или нет?
– Я много чего в нем не разглядел, –
– Нет, – покачала головой Тамара Семеновна. – Он приезжал в декабре, вел себя как обычно. Ни грустный, ни веселый – просто человек. Ушам не поверила, когда узнала…
– Вот именно: не верится. А вчера я руки его разглядел… в гробу. Там царапины, порезы…
Библиотекарша внимательно посмотрела на Ивана Ильича.
– У художника? Странно… Думаете, это убийство?
Тамара Семеновна была редкой умницей, и это ее красило даже больше, чем внешность, подаренная природой.
– Думаю. Только пока никто не верит.
– Значит, нужно больше доказательств. Вскрытие уже было?
– Да, в тот же день, в здешнем морге. Вряд ли что-то нашли, а то бы не разрешили хоронить так быстро.
– Если патологоанатом думала, что работает с самоубийцей, то ничего бы и не искала. Но она хороший специалист, внимательный. Хотите, я с ней поговорю?
– А вы знакомы?
– Ирина к поступлению в медицинский долго готовилась, дважды проваливала экзамены. У нас школа слабая, так она самообучением занялась плотно, сидела тут в читальном зале целыми днями. Я такого упорства никогда не видела.
Иван Ильич знал, что патологоанатомом в райцентре работает дочка Шерифа. Он смутно помнил рыженькую девчонку с косичками и с трудом мог представить, что она выросла в серьезного специалиста. Как гены иной раз чудят!
– Поговорите, – кивнул он. – А я в деревне тоже без дела сидеть не буду, опрошу свидетелей по горячим следам.
– Правильно, – одобрила Тамара Семеновна. – Если Ирина до конца недели не зайдет, я сама ее на чай приглашу. А потом вам позвоню.
– У меня телефона нет, в деревне только автомат. Давайте, я – вам.
Она кивнула, взяла чистый бланк и написала два номера.
– Второй – домашний.
Иван Ильич аккуратно сложил бумагу и спрятал во внутренний карман пиджака.
– Спасибо. Я тогда в понедельник… или лучше на выходных?
– Лучше на выходных, я постараюсь с Ириной встретиться пораньше, – Тамара Семеновна поставила чайные чашки одну в другую и поднялась. – Вам, наверное, домой нужно. Книги я потом сама оформлю, а сейчас что будете брать?
– Тетя Зоя про домашнюю выпечку хотела, а мне… Агату Кристи бы – чего-нибудь нечитанное.
– Опять Кристи? – улыбнулась библиотекарша. – Может быть, Стаута еще раз попробуете?
Он помотал головой.
– Скучно мне про Вульфа: сидит в своей квартире да пиво хлещет. Нет, лучше уж про английскую деревню что-нибудь.
Через десять минут Иван Ильич ехал по знакомой дороге домой. После рассудительной беседы с Тамарой Семеновной равнодушие и халатность Шерифа возмутили его еще сильнее: лишь бы не работать! Ну да хрен с ним. Расследование один черт проводить надо в деревне, а мента этого туда не дозовешься. Зато он, Иван Ильич, там живет и всех знает. И со всеми, с кем надо, поговорит.