Хорватские сказки стародавних времён
Шрифт:
Но челн уже прошел через ущелья, и понеслась погоня за челном. Гребут Палунко и жена, гребут, что только силы позволяют, а за ними несется погоня. Скачут за ними Морские Девицы, летят за челном быстрые русалки, и вслед им море вздымается, веет буря из туч.
Все ближе к челну приближается погоня – не убежал бы от нее и самый лучший кораблик, а что уже говорить о малом челне двухвесельном!
Долго мчится челнок от погони, и уж на рассвете, когда белый день появился, собралась
Захватил вихрь челнок, настигли его темные волны, сплелись около челна в венок Морские Девицы. Кружится, кружится венок вокруг челна, пропускают Морские Девицы страшные волны, не пропускают лишь челнок с волнами. Ревет ветер, брызжет море.
Охватил Палунку страх перед погибелью, и в смертном страхе воскликнул онъ:
– О, помоги, ясная Заря-девица!
Появилась из моря Заря-девица. Палунку увидела, но не поглядела на него, малого царевича увидела, но не одарила его взглядом, а верной жене лукавый подарок преподнесла: платок плетеный и иглу острую.
Платок они как белый парус подняли, а из иглы руль сделали. Надулся от ветра парус, как налитое яблоко, а жена твердой рукой за руль схватилась. Разорвался венок вокруг челна, несется челнок по синему морю, словно звезда по небу голубому! Летит чудо-чудное перед страшной погоней – чем сильнее погоня, тем больше это его подгоняет: чем быстрее вихрь – тем быстрее челн перед вихрем, чем море быстрее – тем быстрее челн по морю.
Показался вдали берег каменистый, на берегу домик Палунки, а перед домиком белая отмель пологая.
Лишь только показался берег, тотчас же сила погони ослабела. Боятся мелкой воды русалки, сторонятся берега Морося Девицы, над пучиной остаются вихрь и волны, а челн летит прямо к берегу, словно дитя под материнское крыло.
Подлетел челнок к берегу, перелетел через белую отмель, ударился о скалу. Разбился челн о скалу, потонул парус и руль, исчезла в море золотая колыбелька, улетала пчела златокрылая, – а Палунко с женой и ребенком оказались на отмели перед своим домиком.
О, в тот же вечер, когда они соединившись, стали ужинать лебедой, все что было, все забылось. И если бы не та свирель двурогая, никто об этом уже больше не помнил. И кто бы в свирель ни подул, тому крупный рог задудит о Палунке:
Чудо-юдо Палунко,На дне моря побывал,Много горя испытал.А мелкий рог жену вспоминает:
Ты, заря, взойдиИ нам счастье принеси;Трижды счастье погибало —Верная жена его спасала.Так по всему свету несется свирель двурогая.
Сказка третья. Регоч
I
В одну из прекрасных летних ночей конюхи пасли на лугу коней.
Пасли они коней, пасли да и уснули. А когда они уснули, то прилетали из-за облаков волшебницы, чтобы поиграть, по своему обычаю, с конями. Схватила каждая волшебница по одной лошадке, уселась на нее и, нахлестывая золотой косой, начала носиться вокруг по росистой траве.
А была между волшебницами одна юная волшебница, по имени Косенка, которая в эту ночь первый раз сошла на землю с облаков.
Показалось Косенке необычайно увлекательным ночью носиться верхом, словно вихрь. А ей попался, как раз самый живой вороной конь: маленький, но горячий, как огонь. Носится вороной вокруг вместе с другими конями и быстрее всех он. Весь брызжет пеной.
Но Косенке захотелось еще более быстрой езды. Наклонилась она и ущипнула вороного за правое ухо. Испугался вороной, поднялся на дыбы, а затем стрелой полетел вперед, оставляя других коней; оставил луга и как вихрь унес Косенку в далекий край.
Понравилась Косенке эта бешеная скачка.
Как ветер несутся они вдоль полей, вдоль рек, вдоль лугов и гор, по горам и долам. – «Боже милостивый, каких только вещей нет на земле», – подумала Косенка, радостно глядя на эти красоты. Но больше всего ей понравилось, когда они проносились вдоль одной местности, где была гора, а на ней прекрасный лес, под горой два золотистых поля, словно два золотых платка, на них два белых села, будто два белых голуба, а немного дальше большая река.
Но вороной не хочет остановиться ни здесь, ни там, а бешено несется дальше и дальше.
Мчится так вороной с Косенкой долго-долго и, наконец, добрался до большой равнины. А с равнины дует студеный ветер. Влетел вороной на равнину, а там везде глинистая земля, и нигде ни травки, ни деревца, а холод все увеличивается, чем они дальше идут по равнине. Как велика была эта равнина нельзя сказать, потому что ни один человек никогда еще ее всю не прошел. Вороной с Косенкой мчится семь дней и семь ночей. На рассвете седьмого дня достигли они сердца равнины, где находились разрушенные стены необычайно огромного Леген-города, в котором царила лютая зима.
Конец ознакомительного фрагмента.