Хосе Марти
Шрифт:
В 1875 г. в связи с учреждением в Мексике национального праздника — Дня независимости Марти писал: «Культ необходим для народов. Любовь есть не более как потребность веры: существует таинственная сила, которая желает всегда во что-то верить и что-то уважать. Иррациональный культ, к счастью, отмирает; сейчас начинается культ разума. Уже не верят в образы религии — народ ныне верит в образы родины. От культа к культу; культ всех обязанностей перед нацией более прекрасен, чем культ всех теней» (17, стр. 691).
В один ряд с разумом Марти ставит также свободу. Он писал: «Свобода — окончательная религия», «поэзия свободы — новый культ» (16, стр. 1820). По его словам, католицизм, сковывая свободу мышления, выступает тем самым против «религии всеобщей свободы и разумной собственной мысли» (17,
Таким образом, культ разума и свободы Марти склонен был рассматривать в качестве последней, окончательной «религии». Разумеется, в этом «новом культе» нет ничего религиозного и таинственного [23] . Более того, он неразрывно связан с той эпохой в истории Кубы, через которую многие страны Европы ужепрошли в XVIII в., а Кубе ещетолько предстояло пройти. Содержание этой эпохи определялось борьбой капитализма с феодализмом, борьбой за национальную свободу и независимость, против колониального гнета, против всех пережитков средневековья. В этих условиях культ разума и в особенности свободы, неразрывно соединяющейся с требованием независимости Кубы, являлся закономерной формой пропаганды свободомыслия и боевым лозунгом, призванным вырвать кубинское крестьянство, широкие народные массы из-под влияния официальной католической религии и вовлечь их в национально-освободительное движение.
23
X. И. Хименес — Грульон в своей книге «Философия Хосе Марти», между прочим, говорит о Марти следующее: «Открыто заявив о своей враждебности ко всему, что по традиции рассматривалось в качестве религии, он высказал догадку о возможности новой религии, основанной на культе Свободы и Природы. Ясно, что это не религия…» (47, стр. 210).
Марти, однако, не был последовательным атеистом. Наблюдая религиозность кубинского крестьянства, он склонен был переоценивать «потребность человека во что-то верить». Современная религия, по его словам, представляет собой согласование религиозного чувства, т. е. потребности верить, со свободным суждением (49, стр. 16). Подобная точка зрения при своем логическом завершении могла привести к выводу, что «потребность веры» является врожденным качеством человека.
Однако в целом свободомыслие Марти представляет собой выдающееся прогрессивное явление в истории кубинской общественно-политической и философской мысли прошлого столетия.
4. ЭТИКА. ПАТРИОТИЗМ И ГУМАНИЗМ
Сила этики Марти в ее активном, революционном отношении к действительности, а также в том подлинно демократическом содержании, которое пламенный революционер-демократ вложил в традиционные категории «блага», «долга» и т. д. применительно к условиям национально-освободительной борьбы на Кубе. Этика Марти была направлена против традиций старого общества, в особенности против феодально-религиозной морали колонизаторов. Вместе с тем она ничего общего не имела с моральными идеями помещичье-буржуазного либерализма (автономизма).
Девиз «Со всеми и для блага всех» как этический принцип означал беззаветное служение интересам народа, постоянную заботу о счастье и благоденствии большинства общества, которое составляют трудящиеся. Марти клеймит праздность и паразитизм тех, кто живет за счет чужого труда. По его словам, «бесполезен и вообще вреден человек, пользующийся благосостоянием, творцом которого он не был» (16, стр. 169). В то же время Марти возвеличивает свободный труд и людей труда. В интересах большинства народа он требует создания на Кубе после завоевания независимости справедливого и разумного общества, соответствующего природе трудящегося человека. Его республика «со всеми и для блага всех» — это страна труда, в которой на основе ликвидации порабощения и угнетения человека человеком возникают и совершенно новые моральные отношения между людьми. Их высший этический принцип — любовь к труду, презрение к тунеядцам.
Важное место среди новых демократических принципов нравственности Марти отводил категории долга. «Настоящий
Большое место в работах Марти занимают такие важные этические и идеологические принципы, как патриотизм и гуманизм. Его патриотические идеи в противоположность лицемерному псевдопатриотизму автономистов и аннексионистов были проникнуты безграничной верой в творческие способности и революционную энергию кубинского народа. С огромной любовью говорил он о простых тружениках, о народах Кубы, всей Латинской Америки. Счастье и силу человека Марти видел в неразрывной связи с родиной и народом. Без непоколебимой любви к родине «не может быть счастлив человек» (11, стр. 260), «не существует человека без родины», «нет родины без свободы» (16, стр. 459).
В статье «Бедняки земли нашей» Марти с глубокой симпатией и любовью писал о настоящих патриотах — скромных простых тружениках, кубинских рабочих, которые и в эмиграции продолжали оставаться самым надежным и неистощимым источником революционных сил национального освобождения. «Кубинец-рабочий, говорит Марти, тянется к свободе… он не может смириться с жизнью в тени испанских виселиц» (приложение, стр. 188). Именно поэтому 10 октября 1894 г., в день памяти героев Десятилетней войны, кубинский рабочий, внеся свой дневной заработок в фонд революции [24] , не на словах, а на деле внес своей мозолистой рукой бесценный вклад в сокровищницу свободы и справедливости; не требуя ни награды, ни славы, он лишал себя и свою полуголодную семью самого необходимого только для того, чтобы вложить оружие в руки борца за дело родины. «Такие люди, — заявляет Марти, — гордость родины» (приложение, стр. 189).
24
10 октября 1894 г. кубинские рабочие, проживавшие в США, весь день провели в труде, передав свой дневной заработок в фонд подготовки революции на Кубе.
Патриотизм Марти воплотил в себе чаяния и стремления народных «низов» — кубинских крестьян и рабочих. Сам Марти заявлял: жить, защищая интересы бедняков, — в этом мой патриотизм и ни в чем ином (см. 16, стр. 196).
Отличительная особенность патриотизма Марти состояла в том, что он был неразрывно связан с идеями интернационализма и чужд даже малейших проявлений кичливого национализма, проповедующего расовую и национальную исключительность.
20 августа 1892 г. в газете «Patria» он писал, что в республике «со всеми и для блага всех» «каждый гражданин — кубинец или испанец, белый или черный, американец или европеец — смог бы пользоваться в труде и в мире всеми правами человека» (16, стр. 324).
Чувство национальной гордости, чести и достоинства органически сочетается у Марти с любовью ко всему человечеству, с пропагандой идей мира и дружбы между народами. Как подлинный интернационалист, он заявляет: «Родина — это все человечество». Куба — его составная часть. Думая о Кубе, Марти беспокоится о судьбе Латинской Америки. о прогрессе всего человечества.
Исходя из гуманистических идей равенства всех народов независимо от цвета кожи, Марти подверг уничтожающей критике расизм. «Люди, различные по телосложению и цвету кожи, наделены одинаковой душой, — писал Марти. — Тот, кто возбуждает и распространяет расовую вражду и ненависть, совершает преступление против человечества» (11, стр. 173). И далее: «Рас нет, есть только разновидности человека, отличающиеся в зависимости от климата и исторических условий нравами и внешним видом, не меняющими человеческой сущности и внутреннего единства людей» (11, стр. 210).