Хоть в СМЕРШ, хоть в штрафбат! Оружие Возмездия
Шрифт:
Все получилось как я и предвидел. Дежурный офицер у входа не посмел остановить парторга окружного Управления «Смерша». Тем более до приезда Громова никто не трогал моей экипировки (разумеется, за исключением изъятого оружия) – поэтому у меня был вполне «респектабельный» вид старшего офицера контрразведки.
– Ты на машине? – спросил я уныло бредущего парторга.
– Разумеется. Вон та «эмка» у ворот.
– Шофера оставь здесь, пусть поскучает в «караулке». За руль сядешь сам.
– Но…
– Никаких но, – ткнул я его в левый бок спрятанным в кармане «ТТ».
Уже через минуту мы неслись
– Вы меня убьете? – вдруг спросил парторг.
– Зависит от твоего поведения. А пока не отвлекайся от дороги – аварии нам еще не хватало! И помолчи, мне надо подумать…
Насчет подумать я не лукавил: минимум через полчаса по городу объявят широкомасштабный розыск, а я даже не знал – куда ехать. В Берлине решили не рисковать: почти все явки в Смоленске были «провалены», а оставшиеся вызывали сильные сомнения в их надежности. Поэтому немцы порекомендовали мне доехать ночным поездом «Смоленск – Энск» (где и находилась тетрадь), а оттуда сразу же возвращаться в Западном направлении. Там, к востоку от Риги, меня должна была взять на борт подводная лодка.
Поразмыслив, я приказал Ковальчуку двигаться в район Деповской улицы, где останавливался осенью у Совы. Блуждая с ним по местным развалинам, я неплохо запомнил маршрут и теперь велел загнать «эмку» в одну из полуразрушенных четырехэтажек, где никто не жил. Когда полковник заглушил мотор, я с силой ударил его рукояткой пистолета по шее – но убивать не стал, только «вырубил».
«Живи, сволочь», – подумал я брезгливо и вышел из машины. Но предварительно не отказал себе в удовольствии сорвать с этого надутого индюка погоны, зашвырнув их как можно дальше в развалины. Побрызгав подошвы сапог антисабакином, который всегда держал под подкладкой шинели, быстро двинулся в сторону Деповской – времени у меня было в обрез. Этот порошок – все, что осталось у меня после обыска в «Смерше»: остальное, включая документы, изъяли – так что положение мое можно было назвать одной фразой: «полнейшее дерьмо». Тем более та «горячая» встреча, которую оказал мне Ковальчук, явно не придавала оптимизма относительно моей дальнейшей судьбы. А что, если и генерал Громов, которого я совсем не знал, окажется такой же сволочью? Ведь я же фактически явился с повинной и, хотя не ожидал оркестра с цветами, рассчитывал совсем на другой прием…
Пошел густой сырой снег, и я подумал, что это совсем неплохо: быстрее заметет следы. Минут через тридцать я вышел к дому Нины Блиновой – той женщины, с которой провел день в ожидании Совы – соседа напротив. На этот раз я подобрался к ее дому «с тыла», огородами, и с досадой обнаружил на ее веранде большой навесной замок. К счастью, из соседей, по-моему, меня никто не заметил, и я, отогнув проволоку, зашел в сарай рядом с домом, где хранился различный хозяйственный инвентарь: грабли, лопаты и прочая «дребедень».
«Наверняка она на работе», – подумал я, вспомнив, что моя «подруга», с которой я был знаком всего один день (правда, проведенный в хозяйкиной постели), работает в местной пекарне.
Сидя в холодном сарае на перевернутом ящике, я мучительно рассуждал: «Что же дальше? Зачем я здесь? Как вообще примет меня эта почти незнакомая мне женщина, у которой я оказался, в
Однако странное дело, все эти полгода (даже когда был женат), я постоянно с теплотой в душе вспоминал эту румяную русоволосую красавицу с милым вздернутым носиком, которая несколько раз даже «приходила» ко мне во сне…
Часы у меня изъяли при обыске, поэтому о времени я мог судить по сгустившимся сумеркам. Наконец, по моим прикидкам где-то около семи вечера, хлопнула калитка, и я заметил в щель между досками одинокую фигуру женщины с кошелкой в руках: несомненно, это была та, которую я ждал. Когда женщина вошла в дом, минут через сорок я тихо постучал в окно веранды.
– Кто? – тревожно спросила она в полной темноте (режим светомаскировки пока не отменили).
– Это я, Николай (так я представился осенью).
– Какой Николай?
– Старший лейтенант Лемешев. Я был у вас в октябре. А вы Нина Блинова – ведь так?
Потом произошло нечто непредвиденное: подобной бурной реакции я даже представить не мог. Щеколда входной двери откинулась, и ко мне на грудь буквально бросилась хозяйка дома:
– Я так тебя ждала! Так ждала! Я знала – ты вернешься! Обязательно вернешься! Коленька ты мой милый!
Поначалу я даже растерялся, почувствовав солоноватый привкус слез на щеках Нины. Но потом и меня охватило всепоглощающее чувство страсти: я вдруг понял, что всегда любил эту женщину – с первой же нашей встречи, – еще даже этого не осознавая. Подхватив на руки, я внес ее в дом, ласково приговаривая:
– Дурочка ты моя любимая! Да разве я мог не вернуться?!
Глава 7 «Возвращение»
27 февраля 1945 г., г. Смоленск
1
В контрразведке
– Молчать, мать вашу! Под трибунал пойдешь!
Начальник окружного Управления генерал Орлов «распалялся» все сильнее, прохаживаясь перед стоящим перед ним по стойке «смирно» полковником Ковальчуком:
– И правильно он сорвал твои погоны – уверен, они тебе больше не понадобятся! В штрафбат отправлю, сукин сын!
Действие происходило около пополудни в оперативно-розыскном отделе, где, кроме Орлова и Ковальчука, находились генерал Громов и полковник Горобец. Настроение у всех было подавленное. Еще бы! Упустить вражеского агента, да к тому же явившегося с повинной с ценнейшей информацией! Такие вещи Москва не прощала!
– В общем так, товарищи офицеры! – резюмировал Орлов. – Час назад я разговаривал с генерал-полковником Абакумовым. Если не найдете Яковлева до утра, будет объявлен чрезвычайный розыск – со всеми вытекающими для вас последствиями! Вам понятно?!
Уже в дверях Орлов оглянулся:
– Докладывать о ходе розыска каждый час. А этого, – он кивнул на понуро стоящего Ковальчука, – под арест! Вплоть до особого распоряжения! Поиск возглавляет генерал Громов! Все! Я в Управление!
Когда Громов и Горобец остались одни, неожиданно раздался телефонный звонок. Докладывал капитан Земцов: он сообщил, что угнанная «эмка» найдена, но собака след не взяла.
– Чего и следовало ожидать, – заметил посеревший за последние сутки Громов.
– У меня тут имеются кое-какие соображения, товарищ генерал, – продолжал Земцов. – Разрешите доложить?