Хоук

Льюис Р. Дж

— Ты хочешь, чтобы я отвлек тебя, малышка.

— Я хочу и того, и другого.

Он не понимал, почему не убирал руку.

Нет, мать вашу, он прекрасно понимал.

Ему нравилось ощущать ее киску, едва прикрытую тканью шортов. И, что более важно, ему нравилось ощущать саму Тайлер. В результате его член затвердел. В конце концов, он мужчина и против гребаных гормонов бессилен.

Он едва шевелил пальцами, но все же этих движений было достаточно, чтобы почувствовать ее складочки.

Достаточно, чтобы дыхание замерло.

Достаточно, чтобы остановилось время.

Проклятье,

она так сексуальна.

Тайлер затаила дыхание и на мгновение закрыла глаза, знакомясь с новыми ощущениями. От этого зрелища Хоук моментально завелся. Жар охватил его от макушки до гребаных кончиков пальцев на ногах. Он хотел ее.

Хотел.

Когда в последний раз он так неистово хотел женщину?

Никогда.

Не так.

Блядь. Твою мать. Охуеть.

— Хочешь знать, почему ты так возбуждена? — спросил он, скользнув взглядом по этому сексуальному телу — блядь, у нее шикарная задница! — и прикусил ее нижнюю губу. — Все потому, что в тебе до сих пор бурлит адреналин. Ты на взводе, поэтому чувствительность обострилась. Твоя сладкая киска пульсирует и жаждет освобождения. А хочешь знать, что произойдет после твоего оргазма, малышка?

Она не отвечала. Просто не сводила с него ожидающего взгляда.

— Ты почувствуешь себя грязной, — сказал он. — И будешь жалеть об этом. Потому что не будешь понимать, возбудила ли тебя та гребаная сцена, произошедшая пару часов назад, или она просто лишила тебя рассудка.

— Хоук…

— Возможно, когда ты придешь в себя и будешь уверена.

— Хоук…

— А в данный момент ты не уверена.

Он убрал ладонь, лежавшую между ее ног и пересадил Тайлер на матрас. Она тут же отвернулась, прижав лицо к его куртке. Это было смущение. Или разочарование. Хоук не знал, что именно. Но знал точно, что не станет трахать девчонку после того, как убил какого-то мудака прямо у нее на глазах.

Конечно, Хоук был отморозком.

Но не до такой степени.

— Сейчас тебе нужно поспать, Тайлер, — сумел выдавить он.

И, собрав всю силу воли, развернулся и вышел

Глава 11

Хоук

Он восемьдесят семь раз прошел по коридору мимо своей комнаты. Это не предположение — он, блядь, считал.

Восемьдесят. Семь. Раз.

Он был на взводе. Член все еще стоял, а в мыслях все еще мелькали картины ее беззащитных глаз и его руки, трепетно касающейся ее киски.

И это была его изувеченная рука.

Никто — а женщины особенно — не выдерживал прикосновения его искалеченной руки без отвращения. А Тайлер даже не вздрогнула… и от этого у него снесло крышу. В этом вся Тайлер.

Черт тебя подери, Тайлер!

Это не какая-нибудь вертихвостка, о которой он потом даже и не вспомнил бы — трахнул и забыл. Ведь им больше ничего и не надо, верно? Секс без обязательств, без лишних вопросов, без надежды на продолжение? Но Тайлер другая.

Он привяжется к ней — Хоук понял это по ее гребаному взгляду — и именно поэтому ему нужно немедленно убраться отсюда. Так было каждый раз, когда он видел ее, и каждый раз он приходил в замешательство от того, насколько ошеломляюще красивой она стала. Это сводило с ума, и он вынужден был постоянно придумывать кучу доводов, пытаясь убедить себя уйти, чтобы не поддаться этим нежным умоляющим глазам и не стать настолько слабым, чтобы взять ее.

Но сегодня это оказалось особенно сложно. Потому что сегодня вечером она сама сделала первый шаг. Беззащитная в своем отчаянии, но она все же сделала это, продемонстрировав свое желание так дерзко, что в нем проснулись все низменные инстинкты.

Он пытался мысленно представлять себе это. Каково это будет — попробовать Тайлер? Как далеко он захочет зайти? Но всякий раз, когда думал об этом, Хоук упирался в одну и ту же долбаную преграду. Желать ее — значит остаться, а об этом не может быть и речи.

В итоге, промучившись час, он ушел. Уснуть ему все равно не судьба — не после Юрия и Тайлер. Слишком много адреналина бурлило в его венах. Ему нужно вернуться в Нью-Рэйвен — к Бордену и парням. Может быть, они смогут что-нибудь придумать с Абрамом. У Бордена всегда рождались блестящие идеи.

Но пока ехал по центральной улице, его захлестнули воспоминания. Он проезжал мимо давно и хорошо знакомых ему заведений: вот парикмахерская — он частенько бывал здесь со своим стариком; вот принадлежащий байкерам стриптиз-клуб — здесь Гас организовал для него первый приватный танец с какой-то рыженькой малышкой по имени Черри (а сама Черри умерла через год от передозировки); салон — здесь как-то раз один из ужинов закончился для них перестрелкой, когда владелец нагрел их на часть прибыли (это был первый раз, когда он столкнулся с насилием — четырнадцатилетний пацан, вооруженный пистолетом отца, который вручил ему оружие с напутствием «учись быть мужиком»).

Хоук почувствовал тоску о прошлом. Он вовсе не планировал оставаться здесь. Обычно он появлялся в клубе и сразу уходил. И хотя было ясно, что с Абрамом нужно разобраться, Тайлер чем-то задела его за живое. Хоук чувствовал, что не хочет покидать ее, и не мог понять, что за эмоции его переполняют. Желание узнать ее лучше? Соблазн быть рядом с ней после того, как увидел обнаженной и прикасался в постели к ее киске? Или, может быть, из-за просьбы Юрия у него просто нахер крышу снесло? Он не знал точно, но думал об этом, неспешно проезжая по тихим окрестным улицам.

Современный Норвич стал симпатичным маленьким городком. Он уже не был большой помойкой, хотя Хоук заметил, что южные окраины оккупированы бездомными, спящими в палатках на обочинах дороги.

Хоук не знал, что побудило его остановить свой байк напротив мотеля, где вся его жизнь странным образом перевернулась. Это случилось той самой ночью, о которой он изо всех сил старался забыть, но она всплывала в его памяти всякий раз при мыслях о Тайлер. Откинувшись на сиденье мотоцикла, он глубоко вздохнул и взглянул на комнату, в которой умер Дэннис. Это была та самая ночь, когда он умолял Хоука позаботиться о Тайлер — прямо перед тем, как умер, захлебнувшись в собственной крови.