Хозяин черной жемчужины
Шрифт:
Кореньков выбрал одну веточку нежного бледно-розового цвета и протянул ее Алешке:
– Маме подаришь.
– Спасибо, – сказал Алешка. И откровенно добавил: – Лучше бы какой-нибудь лишний ненужный жемчуг.
Кореньков вздохнул с сожалением:
– Ни лишнего, ни ненужного нету. Вот закончу работу, тогда уж сразу жемчужное ожерелье подарю.
– Мы подождем, – согласился Алешка. – А краба лишнего тоже нет?
– Это все – экспонаты и рабочий материал. Это не дарится.
В самом деле – каждая раковина, каждая коралловая веточка, каждый сушеный
В общем, довольно интересно.
Кореньков между тем сел за письменный стол, отпер один из ящиков и достал из него синюю пластиковую папку. Раскрыл ее, подошел к лабораторному столу, заглянул в микроскоп и сделал какую-то запись.
– Вот так, – сказал он, закрывая папку и убирая ее в стол. – Процесс идет. В этой папке, ребята, все мои наработки. Это будет докторская диссертация...
– И ваше имя куда-нибудь занесут? – торжественно спросил Алешка. – В какие-нибудь аммоналы?
– Да разве в анналах дело? – засмеялся Кореньков. И вдруг уставился в стол недовольным взглядом. Схватил телефонную трубку: – Лидочка, зайдите ко мне.
Пока Лидочка шла, Кореньков осматривал стол, трогал на нем другие папки и какие-то бумаги.
Лидочка – это младший научный сотрудник, в белом халате. С волосами до плеч. Она появилась в дверях и спросила:
– Что случилось, Вадим Иванович?
Кореньков нахмурился, хотя на такую Лидочку – очень симпатичную – наверное, очень трудно было хмуриться.
– Лидочка, сколько раз я просил не наводить порядок на моем столе?
– Один раз, – Лидочка пожала плечиками.
Кореньков в задумчивости поскреб пальцами то место, где когда-то находилась его бородка.
– А как же?.. Кто заходил в лабораторию, кроме вас?
– Никто. Ключи же у вас.
– А кто тогда?..
«Сейчас начнется, – подумал я – „Кто сидел на моем стуле и сломал его?“
– А кто же тогда сидел за моим столом и трогал мои записи?
– Не знаю. – Лидочка, похоже, тоже встревожилась. – Сейчас я спрошу нашего коменданта.
– Спросите.
Лидочка, опять пожав плечиками, ушла, а Кореньков, сидя боком возле стола, нервно барабанил пальцами по его крышке.
Прибежал взволнованный комендант. Толстенький такой, краснощекий.
– Василий Михайлович, что за порядки у нас в здании? – напал на него Кореньков. – Почему в мое отсутствие мой кабинет посещают без моего ведома посторонние лица?
– Не было посторонних лиц! – комендант сказал это твердо, даже с некоторой обидой в голосе. – Не посещали!
– Вы уверены? А кто же тогда переложил мои бумаги?
– Может, сквозняк? Или крыса?
– Какая крыса, Василий Михалыч, дорогой? Что она понимает в моих работах? Она даже читать не умеет!
– Ну не знаю, – комендант развел руками, красные щеки его немного поблекли.
В это время дверь широко распахнулась и как-то шумно вошел тот самый настоящий профессор, с палкой, бородой и лысиной, который пытался вступиться на вахте за Коренькова.
– Вадим
– Да вот, Юрий Николаевич, кто-то хозяйничал на моем рабочем столе. Вот этот отчет, я хорошо помню, лежал слева внизу, а теперь он – справа вверху!
– Ай-ай-ай! Безобразие! Наш научный центр превратился в какой-то вертеп. В восточный базар! Постоянно шмыгают какие-то люди, с сумками. Ай-ай-ай! А вы, батенька мой, – повернулся он к расстроенному коменданту, – плохо исполняете свои обязанности. Я буду вынужден поставить вопрос перед руководством о вашем несоответствии занимаемой должности! Так-с, батенька мой. Очень решительно поставлю! – И он стукнул своей толстой витой палкой в пол.
Комендант ушел, растерянный и расстроенный. Настоящий профессор уселся, поставил свою грозную палку между колен. Обернулся к нам:
– А! Юная смена?
– Ага, – кивнул Алешка. – Батеньки мои.
Профессор зычно рассмеялся, встал, важным шагом пошел к двери, обернулся:
– Вадим Иваныч, коллега, сменили бы вы замок дверной. У меня хороший есть, японский. Возьмете?
– Я, Юрий Николаевич, лучше материалы домой заберу, спокойнее будет.
– Да, батенька мой, ваша синяя папка дороже клада морского. Берегите ее.
И он ушел, важно постукивая палкой. Но очень скоро вернулся с небольшой коробкой в руке.
– Вот, батенька мой, – он положил коробку на стол. – Все-таки возьмите и поставьте этот замок в своей квартире. Замок очень надежный. К нему ключ подобрать невозможно. И никакая отмычка его не возьмет. И ваша бесценная папка будет в полной безопасности. Тут два ключа, видите, какие сложные бородки? Поставьте его прямо сегодня. – И он опять ушел, важно постукивая палкой.
– А он кто? – спросил Алешка, когда за профессором закрылась дверь и затих в конце коридора увесистый стук. – Он ваш начальник?
Кореньков как-то поморщился, будто не хотел об этом говорить.
– Профессор Глотов.
– Настоящий?
– Не очень, – как-то странно ответил Кореньков. – Так кто же шарил по моему столу, а?
– Шушера, – сказал Алешка.
Кореньков удивленно вскинул голову:
– Крыса?
– Не очень, – тоже странно ответил Алешка.
– Ну-ну, пойдемте-ка полюбуемся нашим аквариумом. Нас там акулы заждались.
– Не нас, а вас, – по существу поправил его Алешка.
Кореньков забрал из стола свою драгоценную папку и сунул ее в портфель. И туда же засунул замок, самый надежный в мире. С двумя ключами.
А когда мы шли длинным коридором, чуть позади Коренькова, Алешка шепнул мне:
– Дим, ты теперь понял, почему этот Сморчков придрался к нашему Вадику?
– Конечно, – легкомысленно ответил я. – Из вредности.
Алешка остановился и заморгал всеми глазами – ресницами захлопал. От удивления.
– Ты что, Дим? Притворяешься?
А я не притворялся. Я в самом деле так думал. А вот Лешка думал совсем по-другому. И он мне об этом сказал. Но как-то мутно:
– Дим, кому-то было очень нужно пошарить в кабинете Вадика.