Хозяин её жизни
Шрифт:
Я знаю, боже, я все знаю. Он… Он будет целиться не в ногу, если так нужно.
Этот мужчина опасен. Опасен до каждой чертовой клетки его сильного мощного тела, а я схожу с ума по нему.
Вместе с ним.
Теряю рассудок и делю воздух на двоих, потому что сил всего мира не хватит, чтобы я отказалась.
Дальше будет хуже, я точно знаю. Но это дальше…
Оно будет только с ним.
Глава сорок первая. Аврора
На
Дамир впускает солнечный свет в номер.
Он поворачивается ко мне лицом, у него на бедрах низко сидят джинсы, и я, словно завороженная, смотрю на дорожку жестких волос, которая уходит все ниже, и ниже, и ниже…
— Мои глаза немного выше, маленькая, — он ловит меня, а я тут же вспыхиваю зрелой помидоркой и зарываюсь лицом в одеяло, чтобы скрыть свои невероятно красные щеки.
Как же стыдно.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — Дамир подходит вплотную к кровати, и я чувствую, как матрас немного прогибается справа от меня под его весом. — Болит?
— Все в порядке, — мне не хочется расстраивать Дамира, так что я вру о своем состоянии.
В действительности у меня ноет низ живота, и лучше бы сегодня обойтись без резких движений.
— Обманываешь ведь, — он мягко улыбается и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь, а я ловлю его руку и прижимаюсь щекой к внутренней стороне ладони.
Трусь как кошка, переплетаю наши пальцы и совершенно забываю об одеяле — оно скользит вниз по груди, и взгляд Дамира мгновенно зажигается неприкрытым голодным желанием. Словно он не был во мне несколько часов назад.
Я пытаюсь спрятаться от него, отползаю в сторону и на всякий случай прижимаю к себе подушку, вздрагивая от громкого мужского смеха. Красными становятся не только щеки, у меня теперь все лицо горит алым смущением из-за собственной наивности.
Поздно прятаться, ночью Дамир в мельчайших деталях успел рассмотреть мое тело.
— У меня появились срочные дела, малышка, так что тебе придется быстро проснуться.
— И ты просто выставишь меня за дверь? — я не знаю, откуда это в моей голове, но вдруг почему-то становится нестерпимо больно.
Так больно, что приходится дышать через силу.
— Это у тебя из-за отсутствия завтрака такая дрянь в голове? — Дамир хмурится, ни на секунду не отпускает мой взгляд и гладит подушечкой большого пальца мою ладонь.
У меня волны мурашек расходятся по коже от его прикосновений, и приходится сдерживаться, чтобы не броситься ему на шею глупой маленькой девочкой, которая на какой-то слишком короткий миг поверила в сказку.
— Иди-ка сюда, малыш, надо прояснить одну вещь.
Дамир сковывает меня капканом своих сильных рук и позволяет уткнуться в шею, пока одна его ладонь скользит по моим волосам, а вторая ложится на талию поверх моего пухового кокона.
Что у меня в голове?
Будущее, где холодный отстраненный мужской голос объясняет мне, что секс еще ничего не значит, что это
— Ты так воинственно сопишь, что я всерьез начинаю опасаться твоих колючек. Признавайся, ежонок, где ты их прячешь? — Дамир обхватывает мое лицо пальцами и заставляет немного запрокинуть голову.
— Нет у меня никаких колючек, большой и страшный серый волк, — бурчу в ответ, тянусь ближе к Дамиру и слегка прикусываю его скулу.
Колючек нет, зато есть зубы, которые я без зазрения совести могу пустить в ход.
— Ты пахнешь мной, девочка, — он зарывается пальцами в мои волосы на затылке и отключает этим жестом мой здравый смысл, потому что я не могу думать о чем-то еще, когда его ладонь перебирает и немного тянет пряди.
— Ну, я не виновата, что у тебя настолько сильный парфюм.
Дамир опять немного снисходительно улыбается, когда я пытаюсь уколоть его.
— Это просто ты слишком активно терлась ночью об меня. Я пытался отодвинуться, но ты упрямо ловила меня и закидывала все свои конечности сверху. Очень тяжелая ночь, малышка, не знаю, как я выжил.
Теперь я оставляю отпечаток своих зубов на его плече.
— Если ты продолжишь в таком духе, то мы не выйдем отсюда до вечера, — Дамир добавляет в голос рычащие ноты, хочет напугать меня, но я же знаю, что все это напускное и совсем не серьезное.
— А я не очень хочу куда-то выходить.
Дразню языком его ключицу, целую шею и трусь кончиком носа о его щеку, в то время как Дамир забирается ладонью под одеяло и слегка сжимает потяжелевшую грудь. Перекатывает сосок подушечками пальцев, чертит едва ощутимые линии по коже к низу живота и скользит к чувствительной плоти, вырывая из меня всхлип.
И совсем не от удовольствия из меня вылетает этот звук.
До этого момента я не ощущала, насколько в действительности у меня между ног все болит и тянет.
— Я до сих пор злюсь, что ты не сказала мне, маленькая, — Дамир мгновенно считывает мои реакции и убирает руку. Прижимает в успокаивающем жесте ладонь к подрагивающему животу и зарывается мне в волосы, нежно касаясь губами чувствительного места за ухом.
— Это было не так уж и важно, — отмахиваюсь и просто наслаждаюсь тем, как горячие губы скользят по моей шее, а пальцы выписывают круги на животе.
— Важно. Все, что связано с тобой — важно. Ты не просто девочка на ночь, Аврора, и уж тем более я не собирался выставлять тебя за дверь, — он сильнее вжимает меня в свое тело и будто впитывает все страхи, которые болезненными языками пламени обжигают меня изнутри.
Тушит все ледяным спокойствием и надежностью, и я перестаю дрожать в его руках. Меня перестает волновать какое-то призрачное «завтра» — есть только этот момент, где я вцепляюсь в плечи Дамира и сама целую его, прижимаясь так близко, что любая даже самая тоненькая грань между нами стерта.