Хозяин Фалконхерста
Шрифт:
Брут оставил в лампе малюсенький огонек и сел. Они вместе с Драмжером съели не один пуд соли в Большом доме. Их не связывала дружба, существовавшая у Брута с отцом Драмжера, но они уважали друг друга.
— Что тебе понадобилось, Драмжер?
— Мы теперь свободные люди, Брут…
— Болтают, что так. Мы больше не слуги. Покончено с куплей-продажей и поркой, хотя, — Брут поджал губы, — я не знаю, как удерживать некоторых из здешних негодников в узде, если с них нельзя спустить шкуру.
— Это и привело меня к тебе, — сказал Драмжер, подавшись вперед. — Не порка, а свобода. Какие мы к черту свободные люди, если у нас нет настоящих имен, если мы не женаты? Мы не лучше
— Чья бы корова мычала, Драмжер! Не ты ли переспал тут едва ли не с каждой? У тебя в Новом поселке уже голов двадцать потомства.
— Это точно. Я всегда был охоч до этого дела. Но ты слушай дальше, Брут. Скажем, твоего мула зовут Бенни…
— При чем тут наша свобода? — вмешался Большой Ренди. — Какая разница, как кличет Брут своего мула?
— Никакой. Бенни — это Бенни, Брут — это Брут, а ты — Большой Ренди, только и всего. Чем мы лучше Бенни? То ли дело белые: у них у всех есть имя-фамилия, а не клички, как у собак или лошадей. Скажем, я — какой-то Драмжер. Где же нам взять настоящие имена, Брут?
Брут неспешно кивал в знак согласия. Сам он прежде не думал об этом, но сейчас слова Драмжера падали на благодатную почву. Им дают клички, как зверям; они совокупляются и размножаются, как звери. Как и его мул Бенни, они не носят фамилий. Раз они теперь свободны, то без фамилий им никак нельзя.
— Сами подберем, какие понравятся. Кто нам помешает? — Брут уставился в потолок. — Вот, скажем, я. Все «Брут» да «Брут», а ведь меня зовут Брутус.
— Брутус ничуть не лучше Брута. У человека должны быть имя и фамилия. Значит, ты — Брут… как дальше?
Брут замотал головой, не находя ответа, но Драмжер видел, что он напряженно размышляет. Внезапно Брут хлопнул ладонью по столу.
— Вспомнил! Теперь я знаю, какая у меня будет фамилия. Был я как-то раз с массой Хаммондом в Новом Орлеане. И завел там себе бабу, а она жила в семье, которая звалась Родни. Уже не помню, как звали бабу, но массу Родни до смерти не забуду. Баба впускала меня в заднюю дверь и заводила к себе в комнатушку. Хороша же она была — что грудь, что зад!.. И вот как-то ночью работаю я изо всех сил, а ей это так нравится, что она возьми да заверещи. Я еще поднажал и не заметил, как открылась дверь. Потом гляжу — чего это она притихла? А это старый масса Родни явился — вот-вот удар его хватит. Моя милашка так перепугалась, что сбросила меня на пол. Старый масса Родни и говорит: не знаю, мол, кто ты такой, но твоему хозяину скажу, чтобы он велел высечь тебя на городской площади. Я отвечаю: Брут я, с плантации Фалконхерст массы Хаммонда Максвелла, приехал с хозяином в Новый Орлеан продавать рабов. Старик чуть с ума не спятил. «Из Фалконхерста, говоришь? Неужто?» — «Да, сэр, — говорю, — прямо оттуда». И знаете, что он тогда сделал?
Завороженные рассказом Драмжер и Большой Ренди дружно покачали головами.
— Протянул мне руку, помог встать, разулыбался и сказал: «Продолжай свое дело, парень, а я посмотрю. Обработай ее как следует, а если она забеременеет, то я заплачу тебе два серебряных доллара. Заходи еще. Кроме этой, у меня есть еще три рабыни. Хорошо бы ты оприходовал их всех и всех обрюхатил. Тогда у меня бесплатно появится четверо фалконхерстских сосунков. Если обрюхатишь всех до одной, заработаешь пятерку».
— И как, получилось? — Драмжер обожал подобные истории. Ему достаточно было представить себе нарисованную Брутом картину, чтобы самому почувствовать вожделение.
— Я
— Звучит неплохо, мистер Родни. — Драмжер поклонился, словно перед ним был белый. — Рад с вами познакомиться, мистер Брут Родни. Что до меня, то тут не надо далеко ходить: я уже решил, как мне назваться. Буду Максвеллом! Это фамилия массы Хаммонда и девичья фамилия миссис Софи. Теперешнюю ее фамилию я не припомню — как была фамилия этого проклятого Аполлона? Я собираюсь жениться на миссис Софи. Тогда я стану настоящим Максвеллом. Мистером Драмжером Максвеллом из Фалконхерста!
— Еще чего — жениться на миссис Софи! — Брут не поверил своим ушам. — На настоящей белой? Никогда она не выйдет за черномазого. И думать забудь.
— Зато ей нравится со мной спать. Сейчас нравится со мной, раньше нравилось с Занзибаром. Если она может родить моего ребенка, то пускай выходит за меня замуж. Ничего, я ее заставлю!
— Раз она носит твоего щенка, то это другое дело, — согласился Брут. — Тогда конечно… Вот кто будет настоящим Максвеллом!
— Мне это тоже нравится, — высказался Большой Ренди. — Назовусь-ка и я Максвеллом.
— Не смей! — рассердился Драмжер. — Здесь есть всего один Максвелл — я! — Он угрожающе приподнялся. — Не хватало наплодить целую свору Максвеллов!
— Тогда как же? — Большой Ренди поскреб в голове. — Мне-то никто не совал в Новом Орлеане серебряных долларов! Придется назваться Ренди Бигом.
— Тоже мне фамилия! — Глупость Ренди не знала пределов. — Фамилия должна быть настоящей! Если мы возьмем себе такие дурацкие фамилии, то так и останемся для всех невежественными черномазыми.
— Он почти у цели, — сказал Брут, которому не нравились пререкания. — Было дело, мы с массой Хаммондом продавали в Билокси двух рабов и рабыню массе Биггсу. «Биг», «Биггс» — звучит похоже. Пускай назовется Биггсом. Мистер Ренди Биггс — разве плохо?
Драмжер довольно кивнул и протянул Большому Ренди пятерню.
— Рад с вами познакомиться, мистер Биггс. Разрешите представиться: мистер Драмжер Максвелл с плантации Фалконхерст, к вашим услугам, мистер Ренди Биггс.
— Вспомнил! — воскликнул Ренди, который все это время напряженно чесал в голове. — Я забыл свое настоящее имя! Меня на самом деле зовут не Ренди, а Рендолф! Меня так никогда не звали, а ведь я Рендолф.
— Еще лучше. — Драмжер с удвоенной силой потряс ему руку. — Рад встрече с вами, мистер Рендолф Биггс. Что ж, мистер Родни, мистер Биггс, нас ждут дела. Завтра утром, Брут, собери здесь, в лавке, всех до одного. Пускай каждый подберет себе фамилию — любую, только не «Максвелл». Так будем зваться только я да Жемчужина. Ты их выстроишь, а я перепишу. Чтобы у каждого мужчины была фамилия! Женщины берут фамилии своих мужчин, дети тоже. Так они станут настоящими людьми, а деревня — настоящей деревней. Когда все получат фамилии, новый проповедник обвенчает пары. Пускай заключат брак, как белые. Завтра у нас важный день: у всех появятся фамилии и супруги.