Хозяин города
Шрифт:
Маринка задорно захохотала, когда он подхватил её на руки и подбросил к потолку.
Лёжа на узкой койке в изоляторе, я дрожала всем телом и безуспешно пыталась согреться под тонким одеялом. Градусник на стене показывал двадцать семь градусов, но меня так знобило, словно я до сих пор на улице.
Кто-то склонился надо мной, провёл рукой по лицу.
— Она горит. Приготовь угол. Побыстрее! — мужчина в белом халате, заглянул мне в лицо, приподнял пальцем веко. — Ты меня слышишь? Как ты себя чувствуешь?
— Х-х-холодно, —
— Ничего. Потерпи. Принеси ей ещё одно одеяло, — снова кому-то отдал распоряжение и исчез, а я провалилась в беспокойный сон.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда открыла глаза, за небольшим окошком с решёткой вовсю светило солнышко.
Сначала я даже не поняла, где нахожусь. Огляделась по сторонам, отметила серые стены и ещё одну койку. Она, правда, пустовала. Две тумбочки, небольшой шкаф и столик с двумя стульями.
Когда память вернулась, застонала, закрывая лицо руками. Как же я могла забыть о своём вынужденном «свадебном» путешествии?
Поднялась с кровати, превозмогая боль в затёкших конечностях, подошла к двери. Заперто.
И что, спрашивается, дальше?
Меня не выкинули умирать на улицу и не выдворили из города — это уже хорошо. Мне тут явно не рады и держат взаперти — это плохо.
За дверью послышались быстрые шаги, и я отпрянула назад.
— О, да ты уже пришла в себя? Молодец, — невысокий лысенький доктор, осмотрел меня беглым взглядом, дал дорогу санитарке, что несла поднос с едой. — Повезло тебе, красавица. Всего за три дня очухалась. Но больше не советую так переохлаждаться. Может закончиться плачевно. Сейчас тебе градусник дадут, померяй температуру, поешь и отправляйся с Таисией к шефу. Он с утра тебя ожидает.
— Аа… — я не успела сказать и слова, как врач сбежал, захлопнув за собой дверь. — Здравствуйте, это вы Таисия? — повернулась к санитарке, а та смерила меня недовольным взглядом.
— Я. Садись, ешь. Позже зайду, — ткнув мне в руки градусник, тоже пошла к выходу.
— Простите…
Но дверь уже захлопнулась, и послышался щелчок. Вот и поговорили.
Измерив температуру, села за стол и с наслаждением втянула в себя запах горячего супчика. Вот чего мне не хватало… Сколько там доктор сказал? Три дня?! Я была в отрубе три дня! А что было бы, если бы Бекет вышвырнул меня из своей резиденции и оставил на улице? Да я бы погибла.
Нужно его как-нибудь поблагодарить. Осталось только надеяться, что он пожелал меня видеть не для того, чтобы выгнать. Мне назад никак нельзя.
Суп оказался и на вкус умопомрачительным, до дрожи в коленках. Отодвинув тарелку, которую я опустошила всего за пару минут, откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Но переварить еду мне времени не дали. Дверь резко распахнулась, и перед моим взором возникла всё та же неприветливая Таисия.
— Пошли! — бросила мне грубо и развернулась. Пришлось поспешить за ней, чтобы не заблудиться в этом лабиринте бесконечных коридоров и дверей.
До кабинета Бекета шли долго. Я даже не знала, что бывают такие большие постройки. Целое селение в одном здании. Да-а… Знатно Бекет окопался. Интересно было бы посмотреть на его город.
Он сидел за большим дубовым столом, с явным наслаждением потягивал кофе. Ещё бы ноги на стол закинул — и вылитый конгрессмен.
Когда дверь позади меня закрылась, он поднял взгляд.
— Здравствуйте, Иван… Э-э-э…
— Андреевич, — мрачно так, угнетающе. У меня тут же перегорел весь настрой.
— Андреевич… Я хочу извиниться за доставленные неудобства и попросить вас…
— Позже просить будешь, — прервал довольно грубо, поставил чашку на блюдце. — А сейчас расскажи мне лучше, откуда ты взялась такая вежливая? Мм?
Я пожала плечами, вздохнула. Невыносимо ныли ноги, хотелось присесть. Но меня никто не приглашал, а нарываться сейчас не хотелось.
— Из-под венца сбежала…
— Поподробней. От кого сбежала? Почему сбежала?
Его взгляд пронзительный и недобрый сканировал меня, будто рентген. От этого становилось не по себе.
— От жениха. Вернее, я думала, что жениха. Он меня обманул и продал. В день свадьбы хотел провернуть сделку. А я сбежала.
Честно говоря, рассусоливать на эту тему совершенно не хотелось. Меня всё ещё душила злая обида на ублюдка Валерика… Но и молчать не могла. Иначе, Бекет меня просто выкинул бы.
— Что ж, Милана, спасибо за честность. Проходи, присаживайся, — кивнул на стул напротив, и я шагнула впёред, но тут же остановилась.
— Что-то я не припоминаю, чтобы говорила вам своё имя…
— Потому что ты его не говорила. Сядь, сказал. Будешь просить оставить тебя в городе?
Именно в этот момент я поняла, что Бекет совсем не прост. Нет, я и раньше это понимала, ибо не сможет держать огромный город какой-нибудь лошок. Но вот сейчас осознала особенно чётко, что с ним шутить не стоит.
Желудок, гад, активно переваривал еду и, надо признаться, очень шумно. То ворчал, то бурчал. А Бекет всё ждал. Ждал и смотрел на меня, как на провинившегося ребёнка. Ждал, что я припаду к его ногам и начну слёзно молить о милости… А я не падала. Сидела на стульчике и ковыряла мягкий ковёр носком старого тапка (выданного мне, как и заношенный халат, видимо, той же злобной Таисией).
Мозг не хотел работать. Меня всё ещё штормило и хотелось спать.
— Я… Э-э-э… Если вы меня выгоните, то меня найдут те сволочи, что заплатили за меня, и я попаду в рабство, — аргумент, конечно, хороший. Для суда или полиции, если бы власти не были продажными… А вот для Бекета — едва ли.
И он поспешил подтвердить мои догадки:
— А почему меня это должно волновать? В ваших краях ежедневно кого-то продают, кого-то покупают. Даже в моём городе подобное иногда случается. Разумеется, всё это происходит как можно дальше от меня и моей