Хозяин горы
Шрифт:
Хотелось показать ей сполна что значит медвежья страсть и любовь, чтобы стереть из её памяти другого мужчину, который был в её жизни.
Хотелось проснуться наутро и ощутить запах его метки на её нежном теле.
И самым обидным было то, что Буран ведь вполне мог это всё осуществить – преград больше не было и Майя была его по всем законам, обычаям и правилам.
Что останавливало?
Её холод в отношении него.
И страх испугать её своим напором в первую же ночь.
Поэтому возвращаться в номер медведь
Он не стал пользоваться лифтом и прогулялся до первого этажа пешком, чтобы снова увидеть улыбчивую девушку администратора.
– Нам бы организовать вазу, чтобы поставить этот букет.
– Сейчас всё сделаем!
– радостно отозвалась она, - Вы могли позвонить нам, мы бы всё организовали и принесли в ваш номер!
– Как-то не подумал об этом, - пробасил Буран, хмуро усмехнувшись про себя.
Вот так кому скажи, что в собственную брачную ночь он гулял по гостинице, чтобы подольше не возвращаться в номер - засмеют!
А если такое батя узнает, то до конца дней будет стебаться так, что даже тюлени и касатки будут ржать в воде, если будут видеть Бурана!
Эх, батя.
Если бы он был рядом, то точно придумал бы что делать.
А скорее сгреб бы ошеломленную Майю своими загребущими ручищами и уволок кушать строганину из северной рыбы под свои шутки и прибаутки.
С ним бы Майя точно растаяла быстро и наверняка после первого шока от баса отца и манеры его общения - стала бы смеяться от всей души, и наконец расслабилась бы.
Буран верил, что так оно и будет в будущем, но немного позже.
Когда он расскажет и покажет какой он на самом деле, а она сможет понять его и принять.
К сожалению, другого варианта у них не было.
Пока администратор была в поисках подходящей вазы, Буран вышел на улицу и сел прямо на ступени, пользуясь тем, что никого не было поблизости.
Махачкала не спала, и даже ночью кто-то куда-то ехал, слышались голоса молодых парней, приглушенная музыка из ресторана неподалеку, и медведь закрыл глаза, вдыхая в себя ароматы города, чтобы сконцентрироваться на них, и хотя бы временно не думать о своей молодой красивой жене.
Желанной жене.
Только ничего не помогало.
Мысли возвращались к ней снова и снова.
Мысли и сомнения в том, всё ли он сделал правильно. И так ли его поняла девушка. Очевидно ведь было, что не так! И сейчас был шанс объясниться и всё ей рассказать.
Сначала просто поговорит и познакомиться!
Потом всё остальное!
То, чего хотелось до зубного скрежета и нервной дрожи внутри.
Буран достал из кармана выключенный телефон.
Он всегда возил его с собой в машине, и каждый раз перекладывал карман куда бы не шел, и где бы не был.
Это была его единственная связь с семьей.
Своей большой лохматой и разношерстной медвежьей семьей.
С того момента, как Буран решил бросить якорь своих душевных
Повертев черный пластик в руках, Буран все таки нажал на кнопку и удерживал её до тех пор, пока экран не загорелся заставкой.
Сегодня для него был особенный день, и он хотел поделиться этим со своим другом и по совместительству королем рода Бурых берсерков.
Стоило только телефону заработать и загрузить все значки, как тут же посыпались оповещения и сообщения.
Звонил Нефрит из Арктики.
Звонил Гром.
Еще несколько номеров, которые не были записаны в телефонной книге.
Но не успел мужчина прочитать ни одного сообщения, суть каждого из которых было либо «где тебя черти носят?» либо «Выйди на связь, пока я тебя не жахнул!», как телефон тут же зазвонил.
Буран не смог сдержать широкой улыбки и приложил трубку к уху, чтобы услышать из динамика басистое и от души возмущенное:
– Тебя сразу прибить или дать минуту оправдаться?!
– Привет, дружище!
– Чтоб тебя местные пчёлы покусали во всех труднодоступных местах! Чтоб тебя…
– Я понял, Гром, понял! Ты тоже по мне очень скучал!
– рассмеялся Буран и наконец душа его облегченно и довольно замурлыкала, потому что даже недовольный голос лучшего друга был настоящей песней для медвежьих ушей.
– В какую дыру ты провалился, лохматую твою мать? Я перестал тебя чувствовать! Знаю только, что ты живой – и на том спасибо!
– продолжал бушевать Гром, полностью оправдывая свое имя – Я уже думал идти тебя искать, но Тайга выступает и орёт, что она нас обоих порешит!
– Тайга зря говорить не будет, - хохотнул мужчина, вспоминая единственную рыжеволосую воительницу, которая носила особенный знак – полосы на груди – обозначающий то, что она была в составе королевской охраны. Туда не каждого берсерка мужчину брали, а уж среди девушек она была такой единственной и неповторимой. А еще очень сильной.
– Со мной всё в порядке, правда! Не стоит переживать!
– Я сам знаю, переживать мне или нет!
– проворчал Гром, но хотя бы уже не так яростно и громко, - Где ты есть, Буран?
– Далеко от родной тайги и Сибири, дружище. В горах Кавказа. И я женился сегодня.
Гром издал какой-то громкий не понятный звук, явно выражающий дикое удивление.
– Точно нос твой сломаю, Буран!
– Опять?
– расхохотался медведь, который уже со счета сбился, сколько раз за их жизнь Гром делал это.
– Снова! Он там женится, а мы ни сном ни духом ничего не знаем!
– Да всё очень быстро получилось. Я сам не ожидал. И здесь всё сложно получилось, - буран не смог сдержать тяжело протяжного выдоха, и друг тут же замолчал, сменив гнев на милость.