Хозяин иллюзий. Иллюзия 4, 5

Падалица Виктория

Всё же, сколько не отрицай, но ревность во мне уже имелась, и неслабая такая. Если постоянно её питать, вырастет до небывалых масштабов и всех кругом сожрёт.

И хоть прямого ответа насчёт другой бабы я не получила, вероятность что я у Фархада не одна, возросла.

Но ведь существовало одно весомое противоречие моим суждениям. Фархад, помнится, когда-то говорил о том, что хочет иметь только одну жену. Он был нацелен именно на то, чтобы любить и лелеять единственную достойную его любви. Он же распинался перед наёмниками, что больше одной жены ему не надо.

Так вот, не для того я ему жизнь спасала,

чтобы он потом на кого-то ещё разменивался.

Но, подозреваю, что именно из-за меня Фархад изменил своё решение. Ещё до меня между Фархадом и кем-то существовала некая договоренность. Обещание, которое он дал кому-то за что-то оказанное. И во всём этом замешана какая-то личность по имени Карина, которую я уже люто ненавижу.

Как бы это не прискорбно было осознавать, но я у Фархада случайная. Карина, а не я, должна была быть его женой, первой и последней. А я просто подвернулась Фархаду под руку. Попалась на глаза в неподходящий момент.

Пожалел меня Фархад тогда, когда решил повесить на себя дополнительные обязательства, или Джамала это была идея – не таскать меня толпой до полного износа.

Неважно, кто это придумал. Важен результат. В итоге Фархад, пообещав одной, женился не на той. И что теперь?

Лишь бы я ошиблась.... А тот злосчастный тупик, в который забрела, бездельно рассуждая о том, чего не знаю наверняка, оказался лишь плодом моего воображения…

Я выпила вино залпом. Потом потянулась за тем бокалом, от которого отказалась, и тоже его приговорила.

Мало.

Слишком больно. Такую боль не заглушить столь малым количеством вина. Тут ни водка не поможет, ни время, которое якобы лечит, потому что невозможно на эту проблему закрыть глаза.

А вдруг нет проблемы? Вдруг я зря волнуюсь?

Не о чем беспокоиться. Фархад со мной. Никакой Карины тут нет.

А если у меня на самом деле есть конкурентка, я должна приложить все усилия, чтобы её исключить. Сделать невозможное, стать не собой, пойти на любые ухищрения, чтобы Фархад передумал жениться на другой.

Зачем ему сдалась вторая жена? Ему меня мало? Так я сделаю так, чтобы много стало.

Осталось только пересилить обиду. Но это сложно. И что самое непонятное для меня, так это то, почему молчание Фархада причинило мне такую боль, которая может сравниться разве что с болью от предательства близкого человека.

Глава 4

Футболки чистой, как и стоило ожидать после моего громкого заявления насчёт того, что буду ходить голышом по дому, но чужого не возьму, у Фархада не сыскалось. Остаток вчера я провела, обернувшись в банное полотенце, и в глубокой депрессии.

Выпить нам с Фархадом и поговорить о наболевшем и утаенном не дали дети, чего я также ожидала от сегодняшнего вечера. Они бескомпромиссно облепили Фархада, как только узнали, что он освободился и готов уделять им время.

Вместе с Фархадом они забежали в ванную комнату, а потому мне пришлось шустро закругляться с купанием и накатившей истерикой. Я стеснялась купаться при детях и старалась не светиться перед ними без одежды всегда. Поскольку родственников у нас не имелось, и помогать мне было некому, неспешное купание на протяжении трёх последних лет было для меня роскошью. А киснуть в ванне, выделять достаточную часть времени для ухода за телом и волосами и не прислушиваться, не плачет ли кто из мелких – было вообще из разряда фантастики. До той поры, пока в мою жизнь не ворвался Фархад.

Вот и ещё один неоспоримый плюс его существования. Не так уж Фархад и плох. Очень даже не плох. И относиться ко мне стал гораздо лучше. Кто знает, может и на руках носить начнёт, и комплиментами одаривать, и сюсюкаться…

Если бы не наши разногласия в менталитетах и традициях, наряду с религией и кардинально разным пониманием роли женщины в семье, цены б Фархаду не было.

А так… Придётся либо ему уступать и признать мою правоту, что попахивает опять-таки фантастикой, то ли мне разбиться на фракции и стать курицей-наседкой, которой, кроме воспитания детей и довольства мужа, ничего не интересно. А я только жить планирую начинать, ведь у меня появилось время на себя. Неплохо бы подругу завести, по магазинам пройтись, в спортзал записаться, в кино побывать и посмотреть что угодно, только не мультики. Ну и по мелочи, хоть в салон красоты заскочить разок за три года, время есть, деньги – тоже. Ничего ж не мешает.

Эх, мечты… Некогда мечтать. Пора возвращаться к реальности. Если тётенька нагадала мне заморского мужа и счастливую жизнь, то, значит, как-то мы с Фархадом всё равно друг к другу притремся. Иначе быть не может.

Пока Фархад доставал грязную одежду из сумок и бросал её в стиральную машинку, Марьяна и Тимур обосновались на полу и даже приволокли сюда паззл, чтобы собирать его всей компанией.

Тимур скакал, хватаясь за штаны Фархада, безоговорочно требуя к себе повышенного внимания, а Марьяна раскидала паззл на половину комнаты. Мне пришлось перепрыгивать через фрагменты, чтобы не намочить их.

Вот уж создали детки неудобства для мамы… Я планировала ещё бальзам нанести на волосы, который узрела на полке. И тело лосьоном из той же серии смазать. Не дали.

Само собой, дети так вели себя потому, что за двое суток соскучились по обществу Фархада. Я же оказалась не такой доброй и всё позволяющей родительницей, как папа наш внезапный. Так что обо мне мои дети и думать забыли на вечер.

В итоге, грустить, раздувать из мухи слона и пить мне пришлось самой, в одиночку, сидя на кухне, надумывая и выдумывая всякое, чего могло и не существовать на самом деле. Но я активно мозговала и громоздила друг на друга ревнивые предположения, сооружая из них несокрушимую башню претензий и поводов для склок. А после рушила эту башню, скомкивала ярусы, выбрасывала их, потом поднимала, разглаживала и опять лепила так, чтобы получилось более-менее логично. Нещадно растирала в прах прежние мысли о будущем и сладкие иллюзии, что могу обрести счастье, которое не окончится до тех пор, пока будет существовать наша семья.

Но мне не нравилось то, к чему приводили меня плаксивые и далеко не взрослые рассуждения о нынешнем исходе дел. Не знала наверняка, что и как имело место, оттого и злилась, потому что Фархад был занят, но не мной, и не мог развеять некоторые из рассуждений, особо глупые, но готовые в случае своевременного неопровержения их сути стать железными постулатами. И если таковое произойдет, то их будет очень непросто разбить.

Так и легли мы все спать, не обсудив много чего для меня важного…