Хозяин моего тела
Шрифт:
— Моя одежда осталась в офисе, — озвучиваю неожиданно пришедшую в голову мысль. — что с ней будет? Если завтра кто-нибудь наткнется…
Слухи распространяются быстро. Все узнают, что я не только воровка, но и шлюха. Что меня забрал босс, потому что оплатить проступок я решила своим телом. Сама предложила. От этих мыслей хочется умереть на месте, настолько мне тошно.
— Все уберут. Тебе нужны эти тряпки? — Тимур бросает на меня короткий взгляд в зеркало заднего вида и снова концентрируется на дороге.
— Это
— Поэтому ты пошла на это? Из-за денег? — новый вопрос следует после длинной паузы. — Решила стать воровкой? У тебя плохо получилось.
— Я ничего не крала! — почти кричу, но тут же замолкаю. Что толку говорить одно и то же. Этот человек мне не поверит. Он уже все решил для себя. А сестру предать я не могу…
— Я задал вопрос.
— Д-да. Из-за денег.
Юсупов ничего не говорит больше, и я этому рада. Потому что с каждым своим словом только больше себя закапываю. Съежившись на сидении, смотрю в окно. Мы явно движемся в сторону центра города. Пока не останавливаемся перед черными воротами. Они бесшумно открываются. Элитный жилой комплекс. Несколько красивый высотных домов-башен. Тимур въезжает в ворота и останавливает машину возле одной из них.
— Вылезай.
Ноги касаются ледяного асфальта, и я вздрагиваю. Кажется, я поранилась, пока шла от офиса к машине. Край левой стопы сильно щиплет и жжет. Но я стараюсь идти прямо. Что толку, если покажу ему свою боль.
В просторном холле первого этажа ковровое покрытие, охрана. Но все смотрят мимо меня. Им нет дела до причуд богача, владеющего квартирой в этом доме. Подходим к серебристому лифту. Внутри все в зеркалах. Невольно бросаю себя взгляд и вздрагиваю. Сама себя не узнаю. Лицо бледное, взгляд затравленный. Лохматые волосы, руки, стискивающие лацканы пиджака. Опускаю голову. Пялюсь на свои голые ноги. Никогда в жизни не забыть мне этого унижения. Смогу ли вообще пережить все это? Мне казалось, что хуже чем домогательства в школе в моей жизни уже ничего не будет. Зря я так думала. Может этими мыслями я и накликала беду, куда более чудовищную.
— Поздно сожалеть. Ты свой выбор сделала.
Ничего не отвечаю. Чего он ждет? Что рассыплюсь в сожалениях? Мне надо собраться. Прежде чем это чудовище начнет меня трахать, надо выбить из него гарантии.
А еще нужно сказать ему, что я девственница.
Вряд ли это имеет для него хоть какое-то значение… но все равно, надо сказать.
Только у меня сразу все во рту немеет, язык не шевелится.
Мелодичный звон говорит о том, что мы на месте. Шестнадцатый этаж. Последний. Чудовище
Юсупов толкает тяжелую черную дверь, первым заходит в квартиру. Это его жилье? Мне должно быть все равно, но невольно мне становится интересно. В каком месте может жить этот мужчина? Наверняка роскошном, в этом сомневаться не приходится.
— Игра в жертву не интересна. Расслабься, раз уж приняла решение, — в голосе Тимура нет насмешки или желания успокоить. Лишь равнодушная констатация.
Вздрагиваю как от пощечины. Сколько еще он собирается буквально каждой фразой опускать меня в грязь лицом?
Ему не нравится что не прыгаю от радости, что он сейчас меня трахнет?
— Хорошо, как скажешь, — стараюсь отвечать спокойно, равнодушно. Подражая его тону. — Я бы хотела поговорить на берегу про нашу сделку.
— Наконец-то, — холодная опасная усмешка кривит уголки губ. — Все ждал, когда устанешь от роли трепетной лани и перейдешь к практичной стороне.
Считает меня лицемеркой. Пусть. Я ничего не собираюсь ему доказывать…
— Я сделала глупость, но я ничего не крала. Я не шпион.
— Заводить сломанную шарманку нет смысла.
— Хорошо. Тогда спрошу строго по делу. Как я пойму, что расплатилась с вами? Когда вы меня отпустите?
— Когда захочу. Ты влезла в слишком серьезную игру, девочка. Если я тебя отпущу, боюсь, будет только хуже.
— Я ничего не понимаю! — смотрю на него ошарашенно. Смысл сказанного ускользает от меня.
— Надеешься узнать у того, кто тебя к компьютеру отправил, верно? Думаешь он все объяснит, защитит тебя?
Тимур считает, что это мужчина? Это хорошо. Значит, Камилу не подозревают.
— Я ни на что не надеюсь. Мне можно… в уборную?
Почему-то, несмотря на всю грубость Тимура, не верю, что он способен мне боль причинить. Пытаюсь успокоить себя. Девственность я не специально хранила. Не могу сказать, что я из тех романтичных натур которые ждут одного-единственного. Просто слишком много работала и была закомплексована в юности, из-за мамы. Казалась себе неуклюжей, не умела кокетничать. Я нравилась парням, но когда случались какие-то интимные моменты, вечно чем-то портила ситуацию. Я не буду лить слезы и убиваться из-за секса без любви. Если это поможет избежать крупных неприятностей, я просто… перетерплю это.
— Ванная там, — показывает Юсупов. — Вымойся целиком. Волосы тоже. Не торопись, постой подольше под горячей водой. Тебя трясет. Ты мне не нужна с простудой.
Может тогда стоило хотя бы позволить обуться? Этот вопрос оставляю при себе.
— Хорошо, — киваю, стараясь держаться. Самовнушение помогает. Все начинает казаться не таким ужасным.
Снимаю наконец пиджак, я смотрюсь в нем гротескно, нелепо. Аккуратно складываю его, пристраиваю на одной из свободных полок высокого хромированного стеллажа.