Хозяин Мрака
Шрифт:
— Невозможно… — Вардок как завороженный смотрел на сферу, исследуя своим восприятием то её, то Элина, на которого Тьма действительно никоим образом не влияла. — За свою жизнь я повидал нескольких Тёмных, но такой контроль вижу впервые. Как?
— Могу только предположить, что такого эффекта удалось достигнуть, в первую очередь, за счёт моего генома и ментальных способностей, стимулирующих развитие контроля. Без лишнего хвастовства скажу, что обычную аниму я контролирую на невообразимом уровне, и прямо сейчас могу сформировать любую технику вплоть до алмазного ранга включительно. Она, конечно, получится ослабленной,
Элин взглядом указал на абсолюта, в ответ лишь усмехнувшегося.
— Это смелое заявление, которое требует подкрепления очень, очень весомыми аргументами. — Наконец ответил Бельфи, выдержав паузу в несколько секунд. Остальные промолчали, решив для начала послушать, и лишь после начать задавать вопросы. — Есть ли они у тебя?
— Тесты и задания, использующиеся при присвоении алмазного ранга. — Элин назвал наиболее очевидный способ. — Но я и так могу сказать, что со всем перечнем я справлюсь намного быстрее, чем требуется.
— Раз ты с такой уверенностью об этом говоришь, то, должно быть, уже изучал перечень испытаний? — Бельфи развернул руку ладонью вверх, и сформировал чётко читаемую, но крайне сложную структуру, могущую вызвать головокружение даже у опытного практика на пике золотого ранга. — Сможешь пов…
Не успел он договорить, а Элин, — продолжая поддерживать сферу Тьмы, — уже создал идеальную копию продемонстрированной тренировочной техники, знакомой ему по самой первой жизни. Всего на секунду абсолют впал в ступор, после чего начал стремительно изменять структуру над своей ладонью. Но Элин, понимая, что такое дурачество на уровень абсолюта точно не тянет, создал ещё две аналогичных техники, после чего начал в точности повторять изменения в структуре Гайо Бельфи.
Наградой ему стали ошарашенные взгляды всех глав кланов, которым подобный фокус был не по силам. Что до Бельфи, то старик, казалось, едва сдерживал рвущиеся изо рта ругательства. Элин буквально всем своим естеством ощущал, как рушится выстроенная абсолютом картина мира, в которой старший отпрыск главной ветви Нойр обрёл силу ценой падения во Тьму.
— Беспрецедентный контроль. И… убери, пожалуйста, Тьму. Она хоть и контролируется тобой, но нахождение рядом с ней всё равно вызывает дискомфорт. — Вопреки всему сохранив самообладание, абсолют, казалось, отступил, оставив победу в этом противостоянии перерождённому. — Я… могу допустить, что именно в нашем городе появился анимус, способный управлять этой по-настоящему чудовищной силой. Но уверен ли ты в том, что Тьма не наносит тебе вред, который проявится через пять, десять или двадцать лет?
— Она наносит такой вред, протектор Бельфи. Как-никак, развращение и изменение — это истинная природа Тьмы, за свою историю свёдшую с ума не одну сотню анимусов. Но до тех пор, пока я не пересекаю черту, нежелательные последствия удаётся ликвидировать. — Прожжённые интриганы просто не поверили бы в историю об огромной силе, свалившейся на голову какому-то юнцу. Во всём должен был быть изъян, и Элин раскрыл таковой. Даже лгать не пришлось, так как Тьма действительно разъедала душу и тело. — Собственно, для этого я и развиваюсь физически, ища способы укрепить кости, органы, мышцы и плоть.
— А душа?
— Достаточно крепка, чтобы не поддаваться негативному воздействию Тьмы. — Уверенно заявил перерождённый. — Если у вас есть сомнения касательно того, смогу ли я удержать Тьму в настоящем бою — мы всегда можем это проверить где-нибудь вдалеке от Китежа. Но я это уже делал два года назад, и смог продержаться на пике своих возможностей двадцать одну минуту. Сейчас этот срок должен быть больше.
— Это объясняет твою заинтересованность в кланах Морес и Кэррион…
— Не совсем верно. — Элин качнул головой. — Я сотрудничаю с ними не потому, что они как-то могут помочь мне с Тьмой. Просто сложилась такая ситуация, что только мне известно, насколько необоснованна их репутация в Китеже. Тёмные? Они-то? — Перерождённый развёл руками. — С тем же успехом всех, улыбающихся во время боя, можно называть алчущими кровью берсерками.
— Ты утрируешь, Элин…
— Ничуть. Если бы вам действительно было интересно, протектор Бельфи, то вы бы организовали за ними такую же слежку, как и за мной. И узнали о том, что их предел — это совершенно несущественные крупицы даже не Тьмы, а хмари, закаляющей их волю.
— Тем не менее вместе с Кэррионами ты планировал проверить нечто, не предназначающееся для чужих глаз. Если это нечто столь безопасное, то зачем скрываться? — Определённо, Бельфи был осведомлён куда лучше, чем предполагалось. Что и неудивительно, ведь что Элин, что его союзники недооценили старика, из-за чего сейчас приходилось раскрывать всё больше карт.
И не только перед абсолютом, но и перед главами кланов, которые вообще ни сном, ни духом не знали о происходящем.
— Ответ — репутация, протектор. Как я уже говорил ранее, вокруг Кэррионов, Морес и Компози ходят нелицеприятные слухи, которые очень, очень легко укрепить, и гораздо сложнее развеять. Я же разработал боевые жезлы, в качестве катализатора для записанных техник использующие естественную, присущую каждому человеку частицу тьмы. И доверил их проверку людям своего друга. Тем, кто гарантированно выдержит воздействие хмари.
— Почему не Нойр? — Спросил — и тут же ответил на свой вопрос Бельфи. — Точно. Закалка… ты уверен, что они используют хмарь только в таком ключе?
— В противном случае этих кланов уже давно бы не существовало. В истории я не нашёл ни одного упоминания об анимусах, способных совладать с тлетворным влиянием Тьмы вне зависимости от того, насколько аккуратно они подходят к процессу. — На самом деле прецеденты встречались, но люди так или иначе не могли сдерживать Тьму дольше пары-тройки лет.
— Всё это требуется как следует обдумать, но… зачем ты скрывал это от нас?
— Зная о том, что Тёмных во все времена предпочитали сначала обращать во прах, а потом разбираться, как так получилось? — Элин эмоционально вздел бровь. — Моё положение омрачалось в том числе и способностями ментала, которых что в Китеже, что во всех других городах просто истребили. То, что со мной не расправились в лучших традициях прошлого — уже чудо, не находите?
Ответа на такое заявление не нашлось даже у Гайо Бельфи, из-за чего воцарилась не самая приятная напряжённая тишина. И прервал её Вардок, которого оказалось по-настоящему трудно пронять.