Хозяин собаки
Шрифт:
Год девятнадцатый
Волчица открыла глаза и подозрительно покосилась на человека. Он медленно подбирался ближе, опасливо на нее поглядывая. Насыщенный земляной запах его ладоней смешивался с дразнящим ароматом свежего мяса, лежавшего в котомке. Человек остановился в одном шаге от волчицы. Она могла бы прыгнуть и перегрызть ему глотку. Инстинкт повелевал ей расправиться с чужаком и защитить волчат. Волчица оскалила зубы, и человек, шумно вдохнув, застыл на месте.
Однако вскоре
– Грязь целебная. Мы мажем ею раны, чтобы не гноились. Мне надо к тебе прикоснуться. Больно не будет. Это для твоего блага и для блага твоих щенков.
Волчица со вздохом опустила морду на лапы, утомленная борьбой с инстинктом, восстававшим против желания довериться человеку, который ее кормил.
Он раскрыл котомку, и в воздухе запахло мясом.
– Попробую…
На пол сбоку от волчицы шлепнулся кусок мяса, и она жадно слизнула его языком.
Когда ее шкуры коснулась рука человека, волчица глухо зарычала. Щенки забеспокоились. На разодранный бок легло что-то влажное и прохладное, и рядом упал еще один кусок мяса.
Волчица обернулась и опять зарычала, на этот раз предостерегающе.
– Еще немного.
Она ощерилась и, изогнув шею, щелкнула зубами. Человек отпрянул.
– Ладно, ладно, – промямлил он.
Волчица подобралась, готовясь броситься на человека и разорвать его. Но когда на пол шлепнулся еще один кусок мяса, она осознала четкую связь между едой и присутствием человека. Она отвернулась, подхватила зубами угощение и проглотила его.
Волколюди вели кочевой образ жизни; волки приводили их в места, богатые дичью. Однако, как у волков было место сбора и совместных игр, так и Волколюди возвращались в одни и те же края вдоль берегов реки, где их дети были в безопасности.
Сайлекс бежал почти всю дорогу, не останавливаясь и не расслабляя мышц спины, словно ожидал, что копье Сородича вот-вот вонзится ему меж лопаток. И только почуяв дым костров своего племени, юноша вздохнул свободнее.
В лагере царила гнетущая атмосфера. Вместо приветствия люди мрачно кивали друг другу.
– Твой отец хочет тебя видеть, – шепнул Сайлексу друг детства Бракх.
– Ему лучше?
Бракх отрицательно мотнул головой. Как и прочие северные племена, Волколюди были смуглы, а их черные волосы лоснились на солнце благодаря соку растений, который использовался для укладки. Что отличало Волколюдей от других племен, так это их гибкое телосложение и жилистые ноги, поскольку даже во время прогулок Волколюди бегали, а не ходили.
Отец Сайлекса лежал у костра; по его лбу градом катился пот. Почти полностью обнаженный, за исключением лисьей шкуры, наброшенной на бедра, он задыхался. Сломанная лодыжка правой ноги почернела, к паху от нее тянулись черно-красные полосы.
– Отец?
Отсутствующий взгляд старика сфокусировался на сыне.
– Сайлекс. Ты вернулся…
– Я совершил подношение. Волчица глядела на меня в упор. Огромная. У нее на лбу отметина в виде ладони.
Старик закряхтел.
– Наверное, это знак. Боюсь, я не оправлюсь от болезни. Меня бросает то в жар, то в холод.
– Ты лежишь слишком близко к огню. Поэтому тебе жарко.
Отец метнул на него свирепый взгляд, и Сайлекс отвел глаза.
– Не надо врать. Мне от этого не легче. Мы оба знаем, что со мной.
– Да, отец.
– Я рад, что ты вернулся. Дуро соберет племя у главного костра. Я оглашу свою волю, и племя должно повиноваться.
– Конечно, отец, – пробормотал Сайлекс, страшась того, что грядет.
– Слушай. Когда я умру, ты станешь вожаком и возьмешь в жены Ови. У вас будут крепкие дети. Так заведено у наших покровителей: пара вожаков производит на свет самое сильное потомство. Значит, один из ваших сыновей, мой внук, однажды станет во главе племени.
Сайлекс глубоко вдохнул.
– Отец. Я не люблю Ови. Я люблю Фиа и хочу взять ее в жены.
Из последних сил старик приподнялся.
– Нет. Ты сделаешь, как я сказал, – властно проговорил он. – Скажи спасибо, что тебе вообще достанется жена. Одно время в племени рождались только мальчики. Правда, теперь начали появляться и девочки, но у нас все равно слишком много мужчин и слишком мало женщин. – Старик задумчиво посмотрел на сына. – А я-то радовался, что у нас много охотников… Тебе предстоит исправить положение. Может быть, придется захватить женщин из другого племени.
Сайлекс был потрясен его словами.
– Мы ведь не Орда, отец! Мы не похищаем людей.
– Что ж, привыкай к обязанностям вожака. – Старик жестом велел Сайлексу помочь ему встать и, опираясь на плечо сына, проковылял к главному костру. Сайлекс огляделся, ища глазами Фиа, однако его взгляд наткнулся на Ови. Она стояла у костра, уныло глядя на танцующие языки пламени.
– Мы – Волколюди, – начал отец Сайлекса, когда собравшиеся обратили на него почтительные взоры. – Мы живем по законам волчьей стаи. Мы не ходим, как прочие племена, – мы бегаем. В легкости ног нам нет равных. И мы следуем за вожаком. Так правильно. Так должно быть. – Он закашлялся. – Рана на ноге отравляет меня. Долго я не протяну. Когда я умру, вас поведет мой сын, Сайлекс. – Старик с вызовом посмотрел вокруг, но не встретил возражений. – Он возьмет в жены Ови.
Сайлекс поднял глаза и встретился взглядом с Ови. Полнотелая, с миловидным лицом, на котором застыло мрачное выражение, она была на три года старше Сайлекса.
– У них родятся крепкие дети. – С этими словами старик, утратив последние силы, тяжело привалился к сыну.
Все молчали. Никто не посмел бросить вызов вожаку, даже те из мужчин, кому не понравилось, что их поставили под начало шестнадцатилетнего юнца. Даже Ови, которая, очевидно, не догадывалась о планах отца выдать ее замуж. Даже Сайлекс, который любил другую девушку, Фиа, но которому теперь придется брать в жены Ови.