Хозяин Стоунгрейв-Холл
Шрифт:
– Это сэр Джон Гибсон. Он с севера, точнее из Ньюкасла. К тому же вдовец. Мы с ним деловые партнеры. Я представил его Кларе на балу у Пендлтонов. С тех пор оба неразлучны.
– Хорошо бы так и продолжалось. Будем надеяться, они полюбят друг друга и Клара переедет в Ньюкасл.
– Весьма вероятно. Клара уже достигла критического возраста и боится остаться старой девой. А я точно знаю, что сэру Джону нужна жена и мать для его троих детей.
– Меня пробирает дрожь при мысли о том, какой мачехой она окажется. От всего сердца жаль этих детей. Я никак не пойму, почему ваш брат и Диана остановились в гостинице «Палтни», ведь у вас в Лондоне есть дом.
– Брат
– Понятно. – Виктория действительно все поняла. Встретив их вместе на пустоши, догадалась, что Лоуренс не испытывает к Кларе Эллингем романтических чувств. – Перед смертью мать говорила, что желает сообщить мне нечто важное. Наверное, хотела рассказать о Натане.
– Возможно, вы правы. Бетти не смогла бы вырастить его сама. Моей матери хотелось завести еще одного ребенка, и она устроила так, чтобы он появился на свет от связи моего отца с Бетти и вырос в Стоунгрейв-Холл. Вашей матери это показалось разумным, у моего отца родился столь желанный сын, о котором он хотел заботиться. Передав отцу в день рождения, Бетти больше не видела его.
– Моя мать получила за это какое-нибудь вознаграждение?
– Никакой сделки не было, она не получила денег, если вы это имеете в виду. Однако существовала договоренность, что о ней всегда будут заботиться.
– Наверное, если бы мать рассказала об этом, мне было бы легче справиться с неприятной ситуацией. Когда я обнаружила, что до появления в ее жизни отца она любила еще кого-то, мне стало не по себе, однако я испытала настоящее потрясение, когда узнала, что у них был ребенок. Кажется, потерянного ребенка любят больше всех остальных. Я догадывалась, что любовь матери принадлежит ему, и именно поэтому никогда не чувствовала ее нежности.
– Виктория, вы говорите глупости. Она вас любила.
– Нет, не любила, – резко возразила Виктория. – Она лишь терпела меня, вот и вся ее любовь. А вот отец любил меня. Я чувствовала разницу.
– Натан ничего не значил для нее, он бывал либо в Холле, либо в школе, а затем поступил в университет. Он так и не увидел свою мать.
– Думаю, ей хотелось бы увидеть его. Тогда бы он… ваш отец… тоже вел себя иначе. Если мать любила его так сильно, как утверждала, она, должно быть, все время думала о нем.
– Возможно, так. Мы об этом не узнаем. Я говорил, что мы с Бетти были близки, как могут быть близки два человека из разных общественных слоев. К тому же она работала у матери. Когда я нуждался в близком человеке, а это случалось часто, поскольку у меня не установились теплые отношения ни с матерью, ни с отцом, Бетти становилась таким человеком. Я оказался в полном одиночестве, когда в Холл прибыл Натан, а Бетти уехала.
– Отец был суров к вам?
– Я почти не знал любви, которая должна возникнуть между отцом и сыном. Он много требовал от меня, поскольку я оказался единственным сыном, имевшим право на наследство. Когда мне исполнилось двенадцать лет, настоял на том, чтобы я освоил все, что необходимо для управления имением.
– Но вы были всего лишь мальчишкой.
– Для своего возраста я был уже взрослым. Отец умер, когда мне было восемнадцать, но к тому времени я уже два года занимался делами имения.
Виктория обняла его и опустила голову ему на грудь. До замужества она наивно полагала, будто знает, что такое разбитое сердце. Как она ошибалась, ибо только сейчас угадала наметившийся перелом в ее чувствах
– Между нами много общего.
– Правда?
– Родители нас не любили, по крайней мере, так можно сказать о моей матери. Но я всегда любила ее. Очень любила.
– Я знаю.
Виктория отстранилась и взглянула на него:
– Сколько вам было лет, когда родился Натан?
– Шесть лет. Тогда я понятия не имел, как он появился на свет. Лишь видел, как сильно мои родители любили его, мне он тоже нравился. Натан был прелестным малышом, он никого не оставлял равнодушным. Однако я не привык рассчитывать на любовь родителей, но волны боли и разочарования накатывали на меня. Уже юношей я понял, чего лишился, однако, перестав добиваться любви родителей, научился использовать эмоции для разжигания своих амбиций.
– И у вас это получилось. Вы были недовольны Натаном?
– Отнюдь нет. Он мой брат, я научился развевать печаль и гнал прочь отчаяние, погружаясь в работу, надеясь на то, что этот суровый жизненный урок придаст мне силы жить дальше.
– Когда вы узнали, что его родила не ваша мать?
– Когда мне исполнилось пятнадцать лет. Натану было девять. Мать произвела меня на свет в трудных родах и после этого лишилась возможности рожать. Наверное, она пришла в отчаяние. Когда ваша мать забеременела, обе надолго отправились в Бат [7] , а когда вернулись, Натан уже родился. Друзья и соседи предположили, что это сын моей матери. Однако слуг обмануть трудно. Для них не было секретом, что происходило между Бетти и моим отцом, он не делил брачное ложе с матерью после того, как я родился. Рождение Натана вызвало много толков среди них, и отец решил, что правду должны узнать от него, а не из другого источника.
7
Бат – город на северо-востоке графства Сомерсетшир, известный множеством минеральных источников.
– Лоуренс, нет ничего лучше правды и честности. Жаль, никто мне не сказал правду. Тогда моя жизнь могла бы сложиться иначе. Все же было бы лучше рассказать мне о Натане.
– Я понимал, что вы имеете право знать все, когда первый раз предложил вам выйти за меня замуж. Простите меня, я не мог рассказать об этом без разрешения Натана. А теперь, – добавил он, отворачиваясь, чтобы не видеть ее полный укора взгляд, – если вы действительно считаете, что не можете стать моей женой, и предпочтете устроить свою жизнь в Америке, я больше не стану приставать к вам. Только прошу, если после того, что произошло между нами, появится ребенок, хотя бы позвольте мне выполнить свой долг по отношению к нему.
Слезы обожгли ей глаза.
– Лоуренс, вы только что сделали мне предложение, хотя, думаю, место экономки мне лучше подошло бы. Когда вы впервые предложили мне руку и сердце, я сомневалась, получится ли из меня хозяйка Стоунгрейв-Холл. Я вряд ли создана для того, чтобы устраивать вечеринки, принимать знатных особ и свысока смотреть на остальных, будто я намного лучше их. С этим у меня могут возникнуть большие трудности.
Он напрягся и долго молчал. Затем глубоко вздохнул и медленно выдохнул, повернулся к Виктории: