Хозяин Вселенной
Шрифт:
Лифт выносит нашу троицу на крышу. Разумеется, не можем же мы так поступить — самим вылететь наружу и заставить нашу Мауну одну подниматься на крышу. Это значило бы обидеть ребёнка.
О-оп! Кокон подбирает нас всех троих, и жилая башня стремительно проваливается вниз. Сегодня знаменательный день. Сегодня у маленького Уэфа Первый полёт.
Мауна блестит глазами.
— Папа-мама, как я люблю летать! Как я хочу летать!
Мы с Ирочкой переглядываемся. Между тем кокон, поднявшись выше атмосферы, уверенно направляется к северной полярной зоне, и острые немигающие звёзды смотрят на нас.
— Папа, а где находится Земля?
— Во-он там! — я уверенно указываю в точку, где должно быть земное Солнце. — Вон, между теми звёздочками.
Некоторое время Мауна старательно таращится в указанную папой точку.
— У… Всё равно ничего не видно… — разочарованно тянет дочура. — Хотя и атмосфера не мешает…
Мы с Ирочкой снова переглядываемся. Да, растёт ребёнок…
Кокон начинает всё круче заворачивать вниз. Вот уже видны внизу белые спички жилых башен, воткнутые прямо в синий ковёр…
— Мама-папа, а дедушка-бабушка будут же сегодня?
— Ну разумеется! — отвечает Ирочка. — Они уже там!
«Вообще-то нехорошо вышло, Рома. Могли бы и вывернуться, встретить их вчера у телепорта».
«Да, некусай мне в зубы… то есть блин горелый… Как тут вывернуться? Голова просто кругом…»
Действительно, в последнее время учёба и работа выжимает все соки. Ладно ещё, с командировками на Землю тихо.
О-оп! Кокон аккуратно высаживает нас прямо в гуще ботанического сада, произрастающего на крыше летающего жилого комплекса. Чья-то летучая соня таращится на нас с ветки, потом снимается и улетает.
— Папа-мама, а почему у дяди Фью и тёти Лоа в жилище нет летучей сони?
— Это недопустимо, — в глазах Ирочки пляшет смех. — Вот будет у нашей Нечаянной Радости детёныш, и мы им непременно подарим!
— А когда он будет? — блестит глазёнками дочура. Я тоже взираю на жену с любопытством, Ирочка же закусывает губку — загнала себя в угол.
— Подожди немного, Мауна. Вот разгребёмся мы с папой чуток с делами…
— У-у-у… — разочарованно тянет дочура. — Это ещё триста лет ждать…
Мы переглядываемся, и Ирочка прыскает, не сдержавшись.
«Похоже, наша дочь научилась верно оценивать время, необходимое для осуществления папиных планов».
«А при чём тут папа? Перестань давать животному эти свои противозачаточные препараты, все остальные проблемы решатся самостоятельно».
«Тоже верно».
— Да, мама, я хочу! И Нечаянной Радости веселее! И всем надо! — встревает дочура.
— Да ладно, ладно!
Лифтовая шахта выглядит натуральным колодцем, но мы смело шагаем туда и через несколько мгновений выходим в холле жилой секции, где обитает братец Федя. Я с любопытством оглядываюсь. Сколько раз летал в гости, а сюда не заглядывал, на чёрный ход…
— Ну наконец-то! — стена раздвигается, и нас встречает сам хозяин. — Сколько можно ждать? Давайте, давайте!
Крепкий шлепок крылом придаёт мне верное направление, при этом Фью успевает ещё и шлёпнуть рукой по заду собственную сестру.
«Между прочим, крестьянские замашки твоего братца…»
— Ну здравствуй, племяшка! — нимало не смущаясь своими крестьянскими замашками, Фью подбрасывает в воздух Мауну. — Как жизнь?
— Хорошо, и скоро будет совсем хорошо! — бодро отвечает дочура. — Мама обещает, что скоро у нашей Нечаянной Радости будет маленький! Баба, деда! — и она одним движением выворачивается из лап родного дяди. Я ухмыляюсь.
«Запомни, Федя — родственники тоже неравноценны».
«Да кто спорит?» — смеётся Ирочкин братец, нимало не огорчившись.
— Здравствуй, Иолла, здравствуй, Рома, — мама Маша подходит к нам. — Как давно я вас не видела!
Я улыбаюсь. Положим, в этом месяце трижды была видеосвязь, и до конца месяца ещё долго… Но вот так вот, лично, давно не виделись, это правда.
Между тем дом уже гудит от наплыва родни. Все, кто мог, собрались…
— Здравствуйте… Здравствуй… Здравствуй!
— Здравствуй, племяшка! — я подбрасываю в воздух дочку Иуны и Кеа. — Как жизнь?
— Хорошо, дядя Рома! — Фииа хлопает себя по спине культяпками. — Ой, тётя Иолла! Ой, Мауна!
Мы с Ирочкой улыбаемся, и её сестра с мужем тоже, наблюдая, как девочки хвастаются друг перед другом своими крылышками. Ну разумеется, они скоро полетят, вот уже совсем скоро…
Я оглядываюсь.
— А где именинник?
«Он в соседней комнате, Рома. Сейчас выйдет, как все соберутся», — улавливаю я ответ, и даже не успеваю понять, чей.
Между тем все уже рассаживаются. Сейчас состоится выход виновника торжества, понимаю-улавливаю я.
Уэф-младший выходит непривычно серьёзный, опустив глаза с длиннющими ресницами. Чуть позади идут Фью и Лоа, торжественно и гордо. Последний раз я видел его почти месяц назад, и уже тогда длинные культяпки его покрылись пупырышками…
И вдруг малыш распахивает свои крылья. Настоящие белоснежные крылья, отливающие радугой.
— О-о-о!!! — проносится вздох.
— Родные наши! — голос Лоа звенит. — Вот и наступил этот день. Сегодня Первый полёт у нашего сына Уэфа!
«Всё, Рома, сейчас будем вручать подарки. Так принято — последние детские подарки перед Первым полётом».
Уэф-старший идёт к Уэфу-младшему, держа в руках нечто, здорово напоминающее… да что напоминающее, когда это и есть натуральный трёхглавый змей-горыныч!
Змей, выпорхнув из рук деда, машет перепончатыми крыльями, облетая помещение, и совершает посадку прямо в руки внуку.
— Здравствуй, Уэф! Меня зовут Горыныч. Теперь я твой.
— Ой, деда, спасибо! — забыв, что он уже почти большой, вертит роскошную игрушку Уэф-младший.