Хозяин замка и окрестностей
Шрифт:
— Можешь прийти за ней завтра утром, и забрать ее в целостности и сохранности.
Парень поднялся и ушел. Посмотрел на мой гарем.
— Девочки я подумал, что вы пойдете вместе с Варей к нашему зодчему, помогать ему в трудной работе. Надеюсь на вас. Мы все были у Никодима, возможно ваши советы не будут лишними, а одна Варя может упустить некоторые мелкие детали.
Лена подорвалась собирать грязную посуду. Варя слабо фыркнула, но не перечили моему приказу, только подошла ко мне для поцелуя, картинно давая понять новенькой, что она претендует на ЕЕ мужчину. Взяв Свету она ушла не оглядываясь на нас. Мы молча сидели
— Как тебя зовут?
Девочка облизнула губы.
— Как пожелаешь. Дай мне то имя, которое мне подойдет. Я буду тем, кем ты захочешь.
Ее голос был также удивительно похож на земной образец.
— Нина?
Девочка согласно кивнула головкой.
— Хорошо, я буду Ниной. Хочешь чтобы я прошла в дом и ждала тебя на ложе?
Я растерянно кивнул и 'Нина' улыбнувшись пошла в наше жилище.
Налил себе еще вина и не спеша выпил. Настроение поднялось, хотя думал заняться делами, немного пошалим.
'Нина' вытянулась на кровати в струнку. Ко мне ногами, головой на подушке и отставив вверх мускулистую маленькую попу.
— Чего лежим, кого ждем?
— Можешь начинать.
— Да? Как прекрасно, и с чего именно мне начинать?
— Целуй мне пальчики на ногах. Потом ножки, не спеша вверх все выше и выше. Попу, спинку... плечики. Нам это нравится. Если сделаешь все как надо, получишь награду.
— И в чем она будет состоять?
Не поворачивая головы, девочка раздвинула руками ягодицы.
— Я разрешу твоему языку по-буравить меня здесь, в этом сладком уголке. Но такое лакомство надо заслужить, так что приступай за дело, нечего попусту язычком чесать. У него есть другое, более лучшее применение.
Наглость неописуемая. Был бы ремень в руках— перетянул бы чуть пониже спины не задумываясь. Дернул ее за ногу с целью перевернуть.
— На спину ложись, шлюха, пока в ухо не получила.
'Нина' выполнила требуемое, глаза ее на секунду распахнулись в изумлении, но она быстро взяла себя в руки. Заняв позицию над ней, я резво вошел, нисколько не заботясь ее состоянием. Готова она— не готова, плевать, я хотел секса. Просто оттрахать ее в свое удовольствие и быстрее излиться.
Завалившись на бок я отдыхал, девочка взяла меня за руку и тоже молча лежала рядом.
— Ты что за чушь несла?
— Ну, надо было попробовать, в некоторых случаях удается этим и ограничится.
— И с чего ты взяла, что мой случай такой?
'Нина' сделала игриво — хитрую рожицу.
— Ты мне показался таким. Я подумала, что ты хочешь так.
— Каким я показался?
— Теленком на веревочке.
— ?
— Мне показалось тебе нравится, когда тобой командуют. Я ошиблась.
— И часто ты так ошибаешься, можно же и по шеи получить?
— Редко.
— Расскажи мне о себе.
— О себе, что господин вы желаете услышать?
— Просто расскажи как ты живешь, как стала танцовщицей. На что надеешься, о чем думаешь?
— Странное желание. Давай попробую...
'Нина' еще не родилась, но ей уже была уготована судьба танцовщицы. Ее хозяин занимался в этом мире только подготовкой таких артистов. Он был одним из лучших специалистов этого дела. Вся его территория была занята для проживания и обучения множества танцевальных групп. Продавая периодически по два— три коллектива в год, он обеспечивал все свои затраты и жил только с этого. Танцы один из видов развлечений богатых хозяев. Здесь престижно среди людей и других разумных иметь в услужении свои собственные оркестры, танцоров, гладиаторов. Этот мир предоставлял все виды зрелищных и не очень развлечений. Культ насилия и вседозволенности творил страшные вещи. Девочка рассказывала об непристойной и жестокой подноготной, которую никто и не думал прикрывать, бояться нечего и некого. Можно творить все что угодно и не отвечать за свои злодеяния. Я спросил девочку не боится она, что ее могут перепродать к такому хозяину — извращенцу?
— Боюсь, а что я могу поделать? Хотя живу так уже два года. Один хозяин получит удовольствие от нашего искусства, и продаст другому. Очень хорошо что они стараются продавать только таким же как сами балетоманам. Большое за это спасибо. Гарантии нет что нарвешься на что-то плохое, но по крайней мере можно наедятся еще лет пять— семь выступать. Пока не травмируюсь сильно, или не убьюсь оступившись в самый неподходящий момент. Меня как одну из прим могут подлечить, я много денег стою. А девочкой из подтанцовки могут и пожертвовать.
— Понятно, и часто ты так делишь ложе с новым хозяином?
— Нет редко. Богатые владельцы, которые могут купить нас, уже попробовал и перепробовали все, что только можно. Обычно у них член уже отстегнут и висит на гвоздике на веревочке.
— У Никодима, тоже на веревочке?
— Не знаю, не видела. Он такого интереса ни к кому из нас не уделял. Возможно ему это уже не интересно. Только танцы. Два раза в день, новый танец. Нам хорошо у него, он не скупится нас кормить, дает время отдохнуть, никаких наказаний или глупых приказов. Даже немного балует кое в чем. Жаль что недели через три у нас кончатся разученные танцы, и он нас продаст.
— Ты не хочешь нас купить?
— У меня столько денег нет, не накопил я еще на личный оркестр.
— Да, а у тебя достаточно много людей и построил ты прилично...
— Я новичок, месяц как хозяин замка, разрушенного пока замка.
— Новичок? Быстро же ты развился! Это редкость так отстроится. Я видела замки людей, которые хозяевами лет по пять. И то у них и половины твоего не было! Я желаю тебе удачи. Понятно теперь, что с тобой не прокатил бы этот номер в постели. Тебе еще не приелись местные красоты.
— Возможно.
Мы еще полежали и я отпустил ее назад к Никодиму. Сам не вставал с кровати, позевал и заснул.
Сладко выспавшись и не застав возвращения моего гарема, я наконец плотно позанимался местной хронологией. Такую гору я не прочитал бы в реале и за год. Но тут это было очевидной вещью, новые знания сразу занимали в голове свое место, строго по нужным полочкам, не требуя зубрежки как в реале. Этот момент позволял учиться тут легко и непринужденно. Было бы желание. Сколько раз замечал дома сядешь за учебник: то пить хочется, то пожевать, то в туалет, то нога чешется срочно. Все силы уходят не на учебу, а на то чтобы усидеть на одном месте.