Хозяин земли Духов - 1
Шрифт:
Только теперь, когда я сидел на низкой лавке в захламленной комнате, до меня дошла простая истина: все дома в деревне, несмотря на их плачевное состояние, слишком велики для своих жителей. Им бы просто физически не удалось их выстроить. Да и зачем? С их-то ростом потолок в два с лишним метра — не роскошь, а глупость. Попробуй, поддержи такие хоромы в должном состоянии, протопи.
Значит, когда-то здесь жил кто-то другой. Люди?
Сейчас же по стенам комнаты расползались пятна плесени. Кое-где виднелись заросли мха. Потолок сильно прогнулся — и большое чудо, что не рухнул до сих пор. Половых досок нет вовсе,
Мебель в комнате явно сделана уже новыми обитателями — небольшая, для меня очень неудобная.
За одним столом, стоящим в центре комнаты, расселись все. За время похорон и после них я ни разу не услышал ни единого всхлипа. Аборигены ходили понурые, но волю эмоциям не давали. Или особенных эмоций и не было?
Каждый пришел со своей миской и ложкой. Мне же, как гостю, столовые принадлежности выдали на месте. Откровенно говоря, я не понял, что мы ели. Комковатое месиво неопределенного сероватого цвета пахло травой. Кусок хлеба, граммов сто, отдавал плесенью. Но к тому времени я настолько проголодался, что проглотил все предложенное одним махом, даже не жуя. Если после такого ужина не придется всю ночь сидеть под кустом — будет большое чудо.
И все в полном молчании. Тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в печке и лучин в специальных ржавых держателях на столе.
Наконец молчание нарушил абориген с перьями в волосах.
— Не бывает дня без ночи, не бывает лета без зимы. Так и добрая весть к нам редко приходит без злого навета. Сегодня случилось чудо: в Заозерье пришел человек. Все мы мечтали о его появлении. Все мы верили. Но вслед за человеком подкралась беда. Страшная. Такая, какую мы давно видели в своих кошмарах. И вот я спрашиваю человека: как он собирается поступить и какую дорогу избрал?
Все взгляды обратились на меня.
— Прошу прощения, но мне был обещан рассказ.
Я ощущал себя полным дураком. Все вокруг всё знают, что-то хотят от меня. А ты сиди, глазами хлопай.
— Я обещал, — вздрогнул сидящий напротив меня Аеш. Вздрогнул и вынул палец из носа.
— Тогда сказывай, — кивнул "пернатый". — И мы послушаем. История наша печальна.
— Много лет назад, — икнув, начал Аеш, — Озерное княжество простиралось от реки Величка почесть что до озера Порос и от озера Матьнефа до Дымящихся гор.
"Интересно, а карта у них имеется?"
— Жирные плодородные земли, тучные стада, — продолжал Аеш, — полноводные озера, полные рыбы и прочих водных гадов. Времена благоденствия и доброго здравия обитателей княжества. Годы текли, границы известного мира расширялись. Появлялись и распадались соседние княжества. Не всегда все спокойно было и в Озерном. Но то обычные конфликты между человеками и прочими созданиями. Все изменилось, когда мудрецы человеков отыскали места Духов. — Аеш замолчал, взял со стола глиняную плошку с водой, осушил ее до дна. — Места Духов обладают огромной силой. Силой неподконтрольной. Сами по себе они чаще всего спокойны. Лишь случайный путник или зверь, забредший в такое место, рискует поплатиться жизнью. Мест таких
Рядом со мной пошевелился абориген, скрипнул стул. В полумраке кто-то ойкнул.
— В каждом княжестве, даже в отдельных частях княжеств обузданием сил мест Духов занимались по-своему, — немного хрипящим голосом продолжал Аеш. — Оттого и сила, получаемая взамен, разнилась страшно. И пошел брат на брата. И поднял сосед руку на соседа. Человеки стремились захватить как можно больше мест Духов. И каждое новое место они подминали под себя, коверкали, извращали. Исчезли тучные стада, высокие леса пали под натиском топоров. Человеки и примкнувшие к ним существа шли войной друг на друга. И все бы ничего. Все бы могло со временем устояться, если бы одно из мест Духов не было осквернено и отравлено. Кто и где сделал это впервые — мне неведомо. Но зараза не осталась гноиться там, где была занесена. Она потекла дальше. Смертоносным потоком захлестнула окрестные земли, отравила другие места Духов. А вслед за заразой пришли твари, которых никто и не помышлял увидеть. Твари жестокие, жадные до свежей крови и плоти.
Я буквально кожей ощущал застывшее в комнате напряжение. Наверняка каждый из собравшихся не раз слышал эту историю — и все равно сидели, не шелохнувшись и будто бы даже не дыша.
— Этим тварям не было дела до границ и мелких распрей. Они шли ради одного — убивать. Их источником стали зараженные места Духов. Но зараза меняла и коренных жителей земель. Многие из тех, кто теперь бродит по топям, некогда имели совсем иное обличие.
— Прошу прощения, — я вертел в руках пустую миску, — а вы-то кем будете?
— Я — ендарь, — с гордостью проговорил Аеш. — Мало нас осталось. Ох, мало… А честная компания вокруг — домовые, банники да дворовые.
— Ага, — последние названия я слышал — хоть что-то знакомое, и то — хлеб. — И вы все жили в этих домах?
— Наши родичи жили, — вместо Аеша заговорил перьеголовый. — Прощения прошу, но не представился сразу. Староста я здешний. Зосимой кличут.
— Приятно познакомиться, — кивнул я. — А где прежние хозяева домов?
— Сгинули, — развел руками Зосима. — Все человеки сгинули. Кого твари задрали, кто в междоусобице слег, кто самоубился, а кто в иные края подался — да только без весточки какой.
— А вы почему не подались?
— Так ведь негоже нам с родных мест уходить! — удивился староста. — Это болотники, водяные или эти… лешие — они и смогу схорониться, приспособиться. А нам — не судьба. К дому и двору привязаны. Оттого и сидим.
— Похоже, недолго вам сидеть… — я вспомнил слова Аеша об отравленном озере в лесу и отсутствию дичи. А еще это лихо…
— Как боги положат, — невесело усмехнулся Зосима.
— Им есть какое-то дело до всей это грязи?
Лицо Зосимы будто белым налетом покрылось.
— Ведомо, дел у них множество великое. Не всегда хватает взглянуть на чад своих, прислушаться к прошениям их.
Ненадолго в комнате повисла тишина. Я всматривался в дно пустой миски, прикидывал в уме свои шансы отыскать дорогу домой. Исходя из того, что кругом расползлись болота, населенные непонятной мне кровожадной нечистью, шансы крайне мало отличались от нуля.