Хозяин жизни и смерти
Шрифт:
Фред зловеще улыбнулся:
– Тебе вовсе не нужно извиняться. Я один во всем виноват. Недооценил тебя. Я не понял, как ты изменился, и все считал прежним слабохарактерным остолопом, с которым вместе рос. Но ты уже совсем иной.
– Возможно. – Сейчас Уолтон уже сожалел о том, что так и не принял таблетку бензолуретрина. Каждый его нерв, казалось, был натянут, как струна. – Сегодня я узнал, что Ламарр мертв.
– И что из этого?
– А то, что теперь у ВЫНАСа не осталось иной возможности заполучить сыворотку бессмертия, кроме как через тебя. Фред, мне очень нужна эта сыворотка. Я пообещал ее инопланетянину в обмен на право колонизировать
– Удачная комплексная сделка на основе мелких взаимных уступок, – с откровенной издевкой произнес Фред. – Услуга за услугу. Так вот, Рой, страшно не хочется испортить такое ловко обтяпанное дельце, но я совсем не намерен раскрывать, где спрятано то сокровище, которое тебя угораздило пообещать. От меня ты не получишь эту сыворотку.
– Я могу распорядиться, чтобы твой мозг подвергли принудительному зондированию, – сказал Уолтон. – Твой череп вскроют, а затем будут снимать один слой за другим, пока не обнаружат то, что ищут. К тому времени очень немногое останется от твоей прежней личности, но в наших руках окажется сыворотка.
– Этот номер не пройдет. Даже тебе не удастся этого провернуть. У тебя нет права решать единолично вопросы психозондирования – ты должен получить на это разрешение президента. А для того чтобы подступиться к нему по официальным каналам, потребуется не менее суток и уж, во всяком случае, полдня, не меньше, если ты нажмешь на все педали, прибегнув к связям среди лиц, приближенных к особе президента. Но к тому времени, Рой, меня уже здесь не будет.
– Как так?
– У тебя что, уши заложило? Не будет! Слишком ничтожны те основания, на которых ты меня здесь держишь. Слава богу, пока что еще никто не отменял «хабеас корпус» [закон о неприкосновенности личности, принятый английским парламентом в 1679 году и ставший нормой для судопроизводства большинства демократических конституций], Рой, а ВЫНАС еще не вошел в такую силу, чтобы сделать это. Я добился разрешения обратиться в суд. Меня отсюда выпустят в 15.00.
– А в 15.30 я снова засажу тебя сюда, – в сердцах выпалил Уолтон. – Мы как раз сейчас проводим облаву на ди Кассио и всю остальную твою свору, и у нас будут достаточные основания, чтобы наплевать на твой «хабеас корпус».
– Вот как! Может быть. Но в течение получаса я все-таки буду на свободе. Этого времени мне вполне хватит, чтобы весь мир узнал о твоих злоупотреблениях своим высоким положением, о том, как ты незаконно вытащил Филипа Приора из камеры Счастливого Сна. Чтобы покончить с тобой раз и навсегда, достаточно будет только этого!
Уолтон почувствовал, что его бросило в жар.
На сей раз Фред не промахнулся и действительно припер его к стенке.
Кто-то в службе безопасности, очевидно, посодействовал ему и тайком вынес за стены тюрьмы его исковую жалобу. Мартинес? Какое теперь это все имело значение? К 15.00 Фред будет освобожден, а так долго скрываемый инцидент с Приором появится на страницах всех факсимильных бюллетеней. С Уолтоном будет покончено. И без того щекотливое положение, в котором он сейчас находится, станет настолько безысходным, что вряд ли кто-нибудь рискнет своей репутацией, став на его сторону. Этим Фред, возможно, и не спасет себя, но зато уж точно утопит своего брата.
Получить ордер на психозондирование до 15.00 не было ни малейшей возможности. Его должен подписать сам президент Лэнсон, а старый маразматик вряд ли будет особенно торопиться с этим.
Итак, психозондирование исключено, однако в распоряжении руководителя ВЫНАСа
– Тебя послушать, так у тебя во всем теперь полный порядок. С этим трудно спорить, – сказал Уолтон. – И все же я рискну спросить у тебя в последний раз: ты отдашь мне сыворотку Ламарра, чтобы я мог воспользоваться ею в своих переговорах с дирнианином?
– Ты что, шутишь? Конечно же, нет! – решительно ответил Фред. – Ни за что на свете! Даже ради того, чтобы спасти твою и свою жизнь! Получи сполна по заслугам, Рой! Именно этого я давно добивался. Можно даже сказать, мечтал об этом всю свою жизнь. Теперь тебе ни за что не выкрутиться.
– Мне кажется, ты меня снова недооцениваешь, – спокойно произнес Уолтон. – И притом в последний раз.
Он поднялся и открыл дверь из комнаты. Снаружи стоял охранник в серой униформе.
– Будьте любезны, передайте мистеру Мартинесу, что я собираюсь уходить.
Уолтон вышел на посадочную площадку, разбудил вздремнувшего в кабине пилота.
– Возвращаемся назад, в Каллин-Билдинг, – сказал ему Уолтон. – И как можно быстрее.
Весь полет занял примерно десять минут. Войдя к себе в кабинет, Уолтон дал знать, что он вернулся, но одновременно распорядился, чтобы его никто не тревожил. Ему нужно было до конца разобраться в обстановке, тщательно взвесить возможности, придать намечаемым действиям должную стройность и последовательность.
К полуночи будут безусловно арестованы ди Кассио и другие заговорщики. Но не время сейчас решало все. Уолтон понимал, что в течение дня ему так или иначе удастся заполучить необходимые ордера на психозондирование, которому затем подвергнутся все заговорщики один за другим, пока в конце концов не удастся узнать, где спрятана формула сыворотки Ламарра. Это было крайне жестоко, но совершенно необходимо.
Куда сложнее дела обстояли с Фредом. Если только Уолтон каким-то образом не помешает этому, то всего через несколько часов его брата выпустят на свободу на основании поданной им жалобы о незаконном задержании без предъявления обвинения. А когда тот разоблачит Уолтона, позволившего себе единолично решать судьбу ущербного сына Приора, то рухнет и разобьется вдребезги все хрупкое здание, которое возводил Уолтон, пока находился на посту директора Бюро.
Ему не одолеть «хабеас корпус». Но директор располагал все же оружием, с помощью которого можно было преодолеть самым законным образом стоящие на его пути препятствия. Фред, затевая с ним игру, поставил на мягкосердечие брата – и проиграл.
Уолтон включил диктопринтер и спокойным, безучастным голосом начал диктовать распоряжение о немедленном переводе Фредерика Уолтона из отделения предварительного заключения, находящейся в ведении службы безопасности округа Аппалачи, в отделение эвтаназии клиники Бюро Выравнивания Населенности на основании выявления у того признаков преступного поведения, обусловленных умственным расстройством.
20
Даже после этого – вины он совершенно не ощущал, наоборот, только облегчение – все вокруг продолжало видеться Уолтону в удручающе черном цвете, тягостные предчувствия все больше одолевали его. В этот же день, позже, ему позвонил Мартинес и сообщил, что облава на сотню крупных землевладельцев успешно завершилась и все они сейчас содержатся в тюрьмах местных служб безопасности.