Хозяин
Шрифт:
Со стороны хозяин казался вполне нормальным. Но уверенность и фанатизм, с которыми он вещал совершенно абсурдные для Лины вещи, убеждали ее, что он невменяем. А ведь со временем именно эта уверенность и заставила её поверить ему. Он так рьяно отстаивал свои идеи, что Лина невольно задумалась, вдруг за этим нечто большее, нежели просто безумие.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я прав. Я надеюсь, что это произойдет как можно скорее, и нам обоим не придется так сильно мучиться. Понимаешь?
– Угу, – Лина кивнула, хотя с трудом улавливала суть
– Я правда не хочу, чтобы ты страдала. Я хочу сделать тебя счастливой. Ты должна это понять. Должна. Подойди ко мне, зайка, – хозяин нежно улыбнулся, что на первых порах было редким явлением.
Лина медленно подошла к стулу, уже зная, что последует дальше. Она ненавидела это, но все реже сопротивлялась. Она знала, что хозяин в любом случае сделает свое дело вне зависимости от того, будет она сопротивляться или нет. Отличие заключалось в том, что при повиновении она не оказывалась избитой.
– Я же люблю тебя, – притянул к себе Лину хозяин и усадил на колени. – Когда-нибудь ты поймешь это и тоже меня полюбишь. Вот увидишь. Скорее всего, ты меня уже любишь, просто не знаешь. Но я помогу тебе поскорее понять это.
Из глаз Лины потекли слезы, ее била мелкая дрожь, но она сидела в молчаливом ожидании, мысленно убеждая себя, что все это происходит не с ней.
Это кто-то другой сидел на коленях у этого ненормального. И кому-то совершенно другому, а вовсе не ей, он залезал под юбку и хозяйничал в трусиках этой совершенно незнакомой девочки, которой Лина абсолютно не являлась и к которой не имела никакого отношения.
Она продолжала безмолвно повторять себе: «это не я, это не я, не я…» – а он гладил кого-то другого по влажному от слез лицу, думая, что делает этой другой приятно.
– Тебе нравится? М? Нравится? – спрашивал он, нависая над какой-то незнакомой Лине девушкой, распластанной на полу.
Та другая девчонка кивала, чтобы он ее не ударил. А он верил ее лжи и ускорял темп. Он не разрешал той несчастной закрывать глаза и отворачиваться, заставлял смотреть на его вспревшее тело. Он красовался перед ней, зная, как напрягаются его мускулы при каждом движении.
Незнакомая Лине девочка чувствовала, как на ее грудь, живот и лицо опускалось что-то влажное и ослизлое. Она ощущала это на губах и неимоверным усилием заставляла себя сдержать рвотный позыв. Ведь она, Лина, помнила, как хозяин злился, если ее тошнило от спермы. Когда подобное случилось впервые, он пытался заставить ее вылизать все, что она сблевала. Тогда Лина отказалась, за что хозяин избил ее до полусмерти.
– Сходи в душ, – сказал он, удовлетворенный и довольный собой. – Только не долго.
Сам лег на кровать и закурил сигарету.
– Эй, ты скоро?! – крикнул он, когда ему показалось, что Лина слишком задержалась.
– Иду, – ответила она, смывая слезы.
– Не одевайся, – приказал он.
Лина безвольно опустилась на пол душевой, спрятала голову в руках. Спрятала себя от того, что с ней случилось, и от того, что этот тип намеревался повторить снова, как только она выйдет из ванной.
– Ляг рядом.
Он похлопал по кровати.
Его голое тело все еще блестело от пота. Лину передернуло. Ей нужно было к нему прикоснуться. Она повиновалась. Хозяин обнял ее и повернулся лицом. Лина неподвижно лежала на спине в ожидании его последующих действий.
– Мне нравится запах твоего тела, – сказал он. Хозяин всегда заставлял Лину мыться до и после близости, если считал, что она недостаточно чистая. Но к себе он относился менее требовательно, хотя уличить его в неопрятности было сложно. Всегда чистые волосы, умыт, помыт, побрит, одежда – свежа и выглажена, если только он не приходил прямиком с работы или с огорода. Но и тогда от него не несло, как из подворотни. Это мало радовало Лину, она в любом случае не переваривала его запах, потому что он напоминал ей о самых ужасных моментах ее крохотной жизни. – И мне нравится, когда ты такая, – он замолчал.
– Какая? – нерешительно спросила Лина, чтобы отвлечь его от поцелуев, покрывавших ее губы.
Он улыбнулся. Это было первое, что Лина произнесла по доброй воле, и что не выглядело руганью или мольбой.
– Тихая, – ответил он, – послушная, покладистая. Такая, какой должна быть настоящая женщина.
Заинтересованность Лины оказалась для хозяина первым свидетельством того, что скоро ее удастся сломить. И не только благодаря страху, но и по иным причинам, прочившим светлое будущее. Видя, что она снова молчит, он вернулся к своим поцелуям. А она принялась судорожно соображать, о чем еще можно спросить, чтобы если не прервать, то хотя бы отсрочить неминуемое.
– Как тебя зовут? – пролепетала Лина, не сумев придумать ничего поумнее.
Тот отстранился, изучающе разглядывая ее.
– Хозяин, – произнес он после долгой паузы и, поняв, что ему нравится, как это звучит, сказал: – Теперь ты будешь называть меня «хозяин». Поняла?
– Да, – выдавила Лина.
– Не правильно, – шлепнул он ее по щеке. – Еще раз. Поняла?
– Да… хо-зя-ин… – уже пожалев о своем вопросе, процедила Лина .
С тех пор это имя прочно засело в ее голове. Ссо временем даже в мыслях она стала называть его не сволочью или скотиной, не мразью или дегенератом, а только Хозяин и никак иначе.
– Как прошел твой день? – спросил хозяин, расстегивая рубашку.
– Я ждала тебя… – потупив глаза, ответила Лина. Со временем требования смягчились, и хозяин больше не ждал, что после каждой фразы она будет добавлять его «имя».
– Умница, – он поцеловал ее в лоб. – Ты все сделала, что я просил?
– Да, – Лина кивнула и расторопно указала на корзину с готовыми вязаными вещами и коробку с украшениями из бисера.
– Когда я уйду, сядешь за шитье. Нужно три платья сорок четвертого размера с пятьдесят шестой страницы третьего тома и один костюм с сорок второй максимальный, для жиртрестов. Все запомнила?