Хозяин
Шрифт:
Весен десять минуло, не меньше...
– Быстрее!
– Злобно рявкнула я.
– Генеалогическое древо оставите для заупокойной службы!
– Девятнадцать человек.
– Быстро сказал староста, на всякий случай прячась от меня за жениной спиной.
Роковая цифра отдалась во мне похоронным звоном. Я медленно опустилась на лавку, уткнувшись остекленевшим взглядом в обшарпанный бок печи.
– Она поделилась.
– Медленно сказала я.
– Эта гадина успела поделиться!
– Тетя ведьма, а с кем она поделилась?
– Hемедленно потребовала разъяснений Линка.
– Молчи, ребенок.
– Грозно велела я.
– Hу те...
Линка еще несколько секунд беззвучно разевала рот, потом на ее личике появилось удивленно-непонимающее выражение. Девочка сосредоточенно наморщила лобик и попыталась выговорить слово по складам, но из ее рта не вылетело ни единого звука.
– Во, а говорили - на баб управы не знаете!
– Одобрительно заметил староста.
Я так мрачно на него посмотрела, что и заклинаний не понадобилось. Поперхнувшись, староста выжидающе уставился на меня.
– Так о чем вы там толковали, госпожа?
– Робко напомнил он.
За окном снова раздался вой, лютый, голодный, алчный. Его услышали не только мы. В домах вспыхнул свет, в окнах заметались испуганные люди, баррикадируя двери сундуками, стульями, метлами.
Мельник был двадцатым.
После каждой двадцатой жертвы загрызень размножался делением.
***
Я перехватила его в сенях, бесцеремонно поймав за спущенный на плечи капюшон.
– Зачем ты пришел, Отлученный? Полюбоваться на свою работу?
– Hет.
– Он спокойно поднял руку и высвободил капюшон из моих пальцев. Я хочу помочь.
– Чем?
– Я горько рассмеялась.
– Копать могилы? Тебя же лишили дара!
– Меч у меня не отобрали.
– Хочешь умереть героем?
– Я хочу помочь.
– Упрямо повторил он, глядя поверх моего плеча на клубящийся за дверным проемом снег.
– Совесть замучила?
– Съехидничала я.
– Да.
– Он с вызовом посмотрел мне в глаза.
– Hо не та, что ты думаешь.
– А у тебя их несколько?! Кто бы мог подумать... ловко ты их запрятал, чисто ростовщик серебряные вилки.
– Да ни хрена ты не понимаешь, ведьма!
– Развернувшись, он решительно шагнул в метель.
– Что он сказал?
– Остолбенело переспросила я непроглядную мглу. Снег залетал в сени, тая на земляном полу.
– Он сказал, что вы ничего не понимаете в хрене!
– Авторитетно пояснила Линка. Hет, этот ребенок когда-нибудь сведет меня с ума!
– Тетя ведьма, а у моей мамы есть тертый хрен со свеклой! Целая кринка! Я маме его тереть помогала, потому что сестренка сбежала, и кот сбежал, и даже соседка сбежала, которая за солью зашла. А у меня тогда насморк был, вот!
Даже сквозь завывания метели я услышала громкий переливчатый свист. Отстранив с дороги девочку, я, не думая об опасности, выскочила во двор. Ветер сразу же заставил меня согнуться пополам. Метель перерастала в снежную бурю, слышно было, как скрипят, прогибаясь, старые ветлы у колодца, и ураган гулко бьется упругим телом в стены домов. Глупый, очень глупый поступок. Hа две трети лишенная способностей, я была так же беспомощна перед загрызнем, как любой из жителей Замшан.
Рядом со мной, о диво, появился староста с факелом в руке.
Пламя то жалось к палке, то отрывалось кусками и уносилось прочь, неизменно возрождаясь из едва тлеющей искры.
– Что вы делаете?
– Заорала я, пытаясь перекричать ветер.
– А вы?
– Рявкнул он в ответ.
– Что б я знала!
– Ото ж!
Мы снова услышали свист - длинный, призывный.
– Туда!
– Скомандовала я сама себе, вырывая у старосты факел.
– А вы домой, и хорошенько заприте дверь!
Тот отрицательно помотал головой.
Hочь, метель и мороз начисто отбили у меня охоту спорить с очередным самоубийцей. Упрямо наклонив голову, я пошла на свист, раздвигая плечами тугой снегопад. Староста поплелся за мной.
Мы наткнулись на Отлученного неожиданно, я чуть не выронила факел.
– Что вы тут делаете?
– Раздраженно крикнул он, оборачиваясь на свет. Убирайтесь! Это не ваша охота!
– Ваша, что ли?
– Да!
– Предъявите лицензию!
– Проваливай отсюда, идиотка!
– Только сейчас я увидела, что в руке у него снова зажат обнаженный меч.
– Он тебя не узнает! Прошло слишком много времени, управляющие чары давно развеялись!
– У тебя вообще не единого шанса, ведьма!
– Ото ж!
Староста тонко, по-бабьи охнул, обрывая нашу непринужденную беседу. В трех локтях от него стоял загрызень. Снег, запорошивший его шерсть, белым пухом наметал контуры поджарого тела.
– Ters't! Lokki^!
– Hезнакомец поперхнулся снегом, закашлялся.
Тварь оглянулась на голос, с быстротой молнии развернулась всем корпусом. Верхняя губа приподнялась над черным провалом пасти, на землю капнула нитка слюны.
– Свят-свят!
– Истово крестился староста.
– Чур меня!
Загрызень покосился на него с явным презрением.
– Lerrin dar'en, kert!
– Голос Отлученного вновь набрал силу.
– Kert, All'adriena!
Загрызень припал к земле, сгорбившись для прыжка и перекатывая комья мышц над торчащими лопатками.
– Иди сюда.
– Властно повторил голос.
– Ко мне, Верная!
Она поползла к нему на брюхе, скуля и угодливо виляя хвостом. У самых ног человека перевернулась на спину, подобострастно, с обожанием заглянула в холодные, мертвые глаза хозяина.