Хозяин
Шрифт:
Выбравшись в очередной безликий зал, Белка выразительно поморщилась (опять двадцать пять! замкнутый круг какой-то!), но вдруг не увидела привычных трех выходов, как бывало раньше, и слегка нахмурилась.
Что за дела? Выхода действительно нет. Так куда идти-то? Тупик? Обманка? Мираж? Неужели заблудились?!
Коридор за ее спиной бесшумно сомкнулся, отрезав все пути к отступлению, но Таррэна это не смутило. Подойдя к стене, из-за которой шел отчетливый зов, он привычным движением расцарапал запястье и сбросил несколько алых капелек на прохладный камень. Тот
— И часто тебе приходится так делать? — осведомилась Гончая.
Эльф угрюмо промолчал, но, почувствовав, что его сейчас снова бесцеремонно дернут за рукав, неохотно разлепил губы:
— Пару раз понадобилось.
Она явно хотела спросить о чем-то еще, но Таррэн снова прибавил шагу и сухо повторил:
— Не отставай. Я не уверен, что проход не закроется сразу за моей спиной.
— А что будет, если я за тобой не успею? — хитро прищурилась Гончая, пытаясь расшевелить надутого остроухого индюка. Три часа без единого слова — не слишком ли много? Ну ладно, обиделся. Ладно, за дело. Но не молчать же из-за этого вечность?!
Но Таррэн не пожелал любезничать, угрюмо отвернулся.
— Эй! Так что будет, если я опоздаю?
— Значит, останешься тут, — отрезал он, и она мигом растеряла всякое желание ехидничать.
— Хочешь сказать, ты за мной не вернешься? — осторожно уточнила Белка. — Оставишь умирать голодной смертью и страдать от одиночества?
— У тебя есть другие предложения?
— Ну… ты мог бы снова открыть эту дверь…
— Они не открываются в обратную сторону.
— А если подумать?
Темный эльф ненадолго обернулся, Гончая поежилась, увидев его напряженное лицо. Секунду помолчала, а потом неожиданно отошла, не сказав больше ни единого слова. А когда он ушел вперед, зябко передернула плечами и, осторожненько двинувшись следом, пожалела, что задела его слишком сильно. Кажется, здесь дело гораздо серьезнее, чем простая обида, потому что глаза у Таррэна превратились в два беснующихся озера кипящей лавы и горели жутковатыми багровыми огнями, от которых каменела душа.
Белка виновато опустила голову. Но пусть лучше ему будет больно от ее слов, чем от магии ее проклятого тела, даже мимолетное прикосновение к которому приведет к безумию, если вспыхнут руны на ее спине. Она уже давно не хотела его гибели. Но если ценой за его жизнь будет боль — что ж, пускай. Ведь боль — это намного лучше, чем ненависть. И кому как не Гончей об этом знать?
ГЛАВА 15
— Что это? — негромко спросила Белка, когда очередной коридор вывел их к идеально круглой лужице абсолютно черной воды. Не слишком большой, с тележное колесо, но вместе с тем чувствовалось, что помимо цвета в этой водице есть что-то еще. Что-то неуловимо опасное, заставляющее держаться подальше.
Таррэн привычно обошел зал по кругу, убедился, что не ошибся, и без лишних слов принялся стаскивать с себя сапоги.
— Таррэн?
— Это четвертый виток, — сухо просветил Гончую эльф. — Отсюда начинаются владения четырех основных стихий в нашей магии: воды, огня, воздуха и земли. После воды это пятый, шестой и седьмой витки соответственно. За ними будет Равнина боли, а потом последний круг — залы единения, после которых мы доберемся до залов забвения и амулета.
— Отлично. Значит, тебе осталось недолго меня терпеть!
Он словно не услышал: сняв обувь, умело перевязав голенища невесть откуда извлеченным шнурком, перекинул через шею и в таком виде прошлепал к воде.
«Да, недолго, — сухо ответил он про себя. — И все это время я должен держаться от тебя как можно дальше. Лучше — на другом конце света. В могиле. Под слоем прочного камня. Во льдах или где-нибудь еще, где не слышно твоего голоса, где нет этого запаха и где я больше никогда не увижу твоих глаз…»
— Эй, ты что задумал? — не на шутку обеспокоилась Белка, когда он наклонился и внимательно всмотрелся в черную муть. — Таррэн! Стой! Не надо!
Темный эльф с легким удивлением обернулся, и бешеный огонь в его глазах чуточку спал. Впрочем, не настолько, чтобы он изменил недавнему решению держаться подальше. Быть холодным и бесстрастным, чтобы больше не давать повода для злорадства. Просто сделать свое дело и освободиться от этой утомительной привязанности, с которой было так трудно примириться.
— В чем дело? — как можно более сухим тоном спросил Таррэн.
— Ты что, собрался туда лезть? — нервно поежилась она. Затем осторожно зачерпнула ладошкой воду, подержала немного и под внимательным взглядом эльфа медленно пропустила сквозь пальцы. — Неужели отсюда нет другого выхода?
— Нам придется пройти сквозь все стихии, начиная с воды и заканчивая огнем.
— Ты уверен? А если попробовать по-другому?
— Другие двери не появятся, даже если я залью тут все кровью до потолка. Это путь, женщина. И я чувствую его так же хорошо, как тебя сейчас.
— Если бы ты меня чувствовал, то не стоял бы сейчас как идиот! — неожиданно рявкнула она и сердито отвернулась. — Лезь быстрее, раз надо! А я за тобой! Ну!
Таррэн наклонил голову, странным образом ощущая ее неуверенность, но промолчал, не совсем понимая, в чем дело. Но, кажется, лютое пламя в его глазах еще немного поутихло, будто тоже задумалось. Он тряхнул головой, свесил ноги в черную воду, набрал побольше воздуха в грудь и без всплеска исчез.
Белка, как ужаленная, повернулась.
— Таррэн! — ахнула она, сообразив, что он не только не шутил, а действительно сиганул в эту дрянь с головой. — Вот дурак! Да откуда ж ты такой взялся?! Стой, подожди, я сейчас…
Гончая лихорадочно содрала свои сапоги, торопливо запихала их под доспех, намертво застегнула заклепки, мигом превратившись в беременную гусыню. Затем сердито сплюнула (на пол, а не в воду!) и тоже нырнула, искусно матеря проклятого остроухого гордеца, который и не подумал предупредить, что дрянная водица не просто холодная, а ледяная!