Хозяин
Шрифт:
— Где моя одежда? — процедила Гончая, сузив бешено вспыхнувшие глаза.
Он постарался выглядеть спокойным, чтобы не спровоцировать ее знаменитый бросок, после которого выживали единицы.
— Тебя перебросило уже в таком виде. Оружие здесь запрещено: мечи, ножи, копья, луки, даже заточки и простые гвозди остались наверху. Мою кольчугу испарило при переходе. Твоя, слава богам, уцелела, но, боюсь, нам придется обходиться своими силами.
— И давно я нахожусь в таком виде?
— Порядочно.
Белка сжала челюсти. Машинально провела рукой по животу, проверяя целостность крохотных
— Вот, значит, как? — ядовито повторила Белка, перестав себя ощупывать и подобравшись, как перед прыжком. — Судя по тому что я снова вижу твою наглую рожу и тому, что мы заперты в каком-то Торковом подземелье, Лабиринт все-таки почуял во мне твоего братца?
— Похоже на то, — осторожно кивнул Таррэн.
— И его же стараниями меня перебросило сюда просто потому, что зеленоглазый урод имел наглость смешать нашу кровь?!
— Думаю, да.
— Значит, этим Торковым камням наплевать, что я не эльф?! Что я не мужчина и вовсе не потомок Изиара?! Что я вовсе не собиралась сюда лезть и не горю желанием осматривать местные достопримечательности?!
— Мне жаль. Но меня тоже не спрашивали, хочу ли я иметь компанию.
— Проклятье! — тихо взвыла Гончая и обхватила голову руками.
Она на несколько мгновений замерла, уткнув лицо в колени. Сжалась в комок, тяжело дыша и едва сдерживаясь, чтобы не обложить проклятого нелюдя, припомнив всех родственников вплоть до самого Изиара, а затем неожиданно ровно спросила:
— Выхода конечно же нет?
— Нет, — слегка успокоился Таррэн. — В наших хрониках говорится, что нам надо войти в залы забвения. Даже есть указания на имеющийся там портал, но куда он выведет, я не знаю. И что ждет нас в тех залах — тоже.
— А если попробовать обратно?
Эльф невесело улыбнулся.
— У нас нет обратной дороги: Лабиринт не позволит нам уйти.
— Иными словами, нас замуровали, — мрачно констатировала Гончая, медленно поднимая голову.
Таррэн взглянул в ее большие глаза и виновато опустил голову.
— Ты знаешь дорогу? — вдруг сухо осведомилась Белка, резким движением поднявшись. Эльф снова кивнул. — Тогда чего расселся? Я не собираюсь торчать тут целую вечность, ожидая конца света! Если можно двигаться вперед, значит, придется топать до потери пульса, потому что у меня нет никакого желания задерживаться в этой клоаке. Полагаю, и ты не особо рвешься помирать в этом склепе. Так что вставай и пошли.
Он опустил сведенные плечи. Кажется, поняла? Кажется, сумела сложить факты и справилась со своим отчаянием? Мало веселого в том, чтобы совершенно неожиданно очутиться в самом центре Ямы, в катакомбах, полностью зависимой от ушастого. Но она сдержала первый порыв и даже не стала убивать с ходу. Хотя наверняка ей хотелось.
— Ты остаешься здесь? — холодно осведомилась Гончая, заметив, что эльф не торопится покидать насиженное место.
Таррэн молча поднялся и почти с облегчением отвернулся. Этот проклятый доспех делал его ноги ватными и заставлял сердце биться быстрее. Нескромные холмики ее груди притягивали взгляд как магнитом, от вида стройных бедер перехватывало дыхание, да и двигалась она так, что впору сойти с ума. Но из-за спины, на ходу, не больно-то посмотришь.
Таррэн поправил обгорелую куртку и первым двинулся по заботливо освещенному тоннелю, глядя перед собой и старательно не замечая ее волнующей близости. Особенно того, что Гончая, как специально, пристроилась рядом с ним и как никогда одуряюще пахла эльфийским медом.
— Сколько у нас времени? — напряженно спросила Белка на ходу.
— До следующего полудня мы должны найти амулет. Если не сумеем, Лабиринт убьет нас обоих.
— А ребята?
— Им лучше покинуть Яму, — отозвался Таррэн, не поворачивая головы. — Там опасно находиться после заката. И станет еще опаснее, если мы не справимся.
— Нам с Траш тоже не понравилось это кладбище. Все время кажется, что ты там не один. Не волнуйся, я предупредила Дядько, он уведет людей.
— А Траш?
Белка неожиданно приотстала.
— Не знаю, — наконец тихо ответила она. — Отсюда я совсем ее не чувствую. И Карраша тоже… а ты?
— Нет, — неохотно отозвался эльф. — Я вообще ничего не чувствую, кроме амулета. Он как маяк, по которому мы найдем дорогу в залы забвения.
— А сколько идти?
— Не знаю. Могу определить только примерное направление. Если хроники не врут, Лабиринт похож на гигантскую спираль, уходящую на огромную глубину. Как винтовая лестница в Нижний мир, где нас ждут девять витков — по числу ветвей древнего рода Изиара…
— Любите вы девятку!
— Да. Это хорошее число, — согласился эльф. — Девять родов правящего дома — основной и второстепенные. Девять ступеней познания для хранителей. Девять кругов жизни, после прохождения которых можно возродиться в том же теле, в каком умер… Легенда, конечно, но все остальное — чистая правда. Вот и здесь — девять витков, на каждом из которых нас ждет испытание.
— Какое еще испытание? — насторожилась Белка. — И что за витки?
— Первый — смирение: готовность отдать свою жизнь за жизнь нашего мира. Второй — решимость. Желание идти до конца, чем бы ни грозил тебе выбранный путь. Третий — стойкость, особенно если ты остался без воды и пищи, оружия и защиты, надежного плеча… Кстати, мы их почти прошли.
— Как это?! — Гончая аж подпрыгнула на месте и, забывшись, загородила ему дорогу. — А ну, стоять! Что еще за фокусы? С чего ты решил, что мы их прошли?! Что-то я ничего такого не помню…
Таррэн неловко отвел взгляд.
— Смирение проверяется у входа в Лабиринт. Ключом, если ты понимаешь, о чем я. Нужно быть готовым ранить себя и самому шагнуть на верную гибель. Ты не знала, что в обычных условиях соединенная кровь магов трех разумных рас приводит к возмущению магического поля?
Белка непонимающе вскинула голову, заставив его снова вздрогнуть.