Хозяйка бешеных кактусов

Карл Штольберг понимал, что судьба за что-то очень сильно отомстила ему. И, наверное, было за что. Красивый, умный и богатый, получивший образование в Европе, он не раз пускался во все тяжкие… Забывал, что является потомком знатного рода и должен вести себя подобающим образом. Лет до тридцати Карл вел весьма беспорядочную жизнь. Каких только женщин не перебывало у молодого князя! Актрисы, модели, дорогие проститутки, обычные горничные… Карл Штольберг не вникал в их индивидуальности, не запоминал подружек ни внешне, ни по именам, пока одна яркая индивидуальность под названием Яна Карловна Цветкова не накрыла его, как цунами, с головой.

Карл так и не понял, как это произошло. То ли он настолько расслабился, решив, что ни одна женщина больше не сможет его заполучить в качестве мужа, то ли Яна была не похожа на остальных. Она

не старалась ему угодить, не строила глазок, не соблазняла его, не жеманничала и ни в чем не притворялась. Наоборот: сразу же заявила, что с ней у него ничего не выйдет, что она замужем и что она — сама порядочность и целомудрие. Кстати, Карл в тот момент ни о чем таком и не думал, все мысли были только об одном — как бы унести ноги и остаться живым, поскольку даже находиться рядом с госпожой Цветковой оказалось опасно: едва она появилась на его горизонте, как сразу же посыпались, как из рога изобилия, всякие неприятности — трупы, преступления, и так далее, и тому подобное. Затем их отношения затянулись на годы в виде какой-то странной дружбы. Вернее, со стороны Яны было именно нечто вроде дружбы, а он-то уже давно с ужасом понял, что не может жить без нее. Да-да, Карл Штольберг понял, что он мог влюбиться в одну из тысяч свободных женщин, вешавшихся ему на шею, и быть счастливым человеком, но вместо этого, словно одержимый, пошел самой сложной дорогой, продолжая добиваться этой непонятной русской женщины — Яны Цветковой. Причем она же сама убеждала его бросить ее:

— Ну, какая я тебе пара? Ты же — князь! Один из самых завидных женихов Европы! Мне-то за что такая напасть, тьфу, то есть счастье? Ты должен жениться на какой-нибудь принцессе, девушке твоих голубых кровей. Понимаешь?

— Кровь у меня, как и у всех, красного цвета, в чем ты могла лично убедиться, не раз спасая меня из разных передряг, — отвечал Карл.

— Это я вечно влезаю во что не надо, а ты вынужден за меня заступаться, вот и попадаешь под раздачу. Оставишь меня, закончатся и твои неприятности. Ну, какая из меня княгиня? Мне уже за тридцать, воспитывать меня поздно, этикета я не знаю, рублю правду-матку в лицо. Да на каком-нибудь очередном торжественном приеме ты просто со стыда из-за меня сгоришь!

— В чем ты пытаешься убедить меня? Что я должен разлюбить тебя? Прости, но это невозможно, — отвечал Карл.

— Ты такой же упрямый, как и я, — вздыхала Яна. И тут же добавляла: — У меня плохая репутация, я четыре раза была замужем, причем дважды за одним и тем же человеком.

— Бог любит пять, — быстро отреагировал князь.

— Эх, Карл, как бог любит, я давно должна была остановиться, — вздохнув, ответила Яна.

Мадам Цветкова была высокая и очень худая женщина, прямо скажем — совсем без тела, на котором одежда висела как на вешалке. Что можно сказать об ее внешности? Открытый взгляд больших голубых глаз, вздернутый носик, упрямо сжатые губы, острый подбородок, узкое лицо. Ах да, еще одна запоминающаяся черта — высветленные до абсолютно белого цвета волосы до пояса. Одевалась Яна тоже странно — очень ярко и вычурно, совсем не по возрасту, предпочитая короткие и облегающие вещи кричащей расцветки и килограммы украшений. Яна частенько выглядела как нечто среднее между цыганской принцессой и новогодней елкой в богатом, но безвкусном доме. Ее можно было или любить, или ненавидеть. Она всегда говорила правду, не скрывая своих чувств, была проницательна и умна и не отказала в помощи ни одному человеку, просящему о помощи. Деньги — а Яна была небедной женщиной — совершенно не испортили ее. Не прельщала ее и власть, иначе она бы уже давно выскочила замуж за миллионера Карла, красавца с титулом, и жила припеваючи. Она была доброй, отзывчивой и честной. Яна Цветкова руководила стоматологической клиникой «Белоснежка» и пользовалась большой любовью своих сотрудников. Они знали, что с любой проблемой и горем могут обратиться к начальнице и та в лепешку расшибется, но поможет, чем сможет.

От брака, заключенного по любви (как, впрочем, и все предыдущие) с бизнесменом Ричардом Тимуровичем Алисовым, у Яны имелся сын Вова, в котором она души не чаяла, но все время себя корила, что занята черт знает чем, только не ребенком. Помогала ей в воспитании ребенка домоправительница Агриппина Павловна со своим гражданским мужем Борисом Ефимовичем, которых Яна «украла» у бывшего мужа (то есть переманила) при разводе с Ричардом. Агриппина Павловна, высокая и полная женщина со сложным характером, безумно любящая Ричарда, вовремя поняла, что Яне с маленьким ребенком она нужнее, чем «мальчику» в возрасте уже за сорок, потому и ушла с ними в трехкомнатную квартиру Яны. Карла домоправительница недолюбливала, хотя тот был по отношению к ней — сама галантность.

Иногда Яне казалось, что князь говорит на более правильном русском языке, чем она сама. Ну да, он же был аристократом до мозга костей! Штольберг знал пять языков, в том числе и русский. Но когда он понял, что влюблен в русскую женщину, то взял себе репетитора по русскому языку, профессора из чешского университета, и постарался освоить этот язык в совершенстве, чтобы между ним и Яной не было не только языкового барьера, но даже порожка миллиметровой высоты. Когда Яна все же из-за него, в результате некой летней атаки со стороны князя, рассталась с мужем (вернее, пришла к выводу, что любит Карла), ему бы брать ее тепленькой и, что называется, радоваться жизни. Но не тут-то было! Она наотрез отказалась снова выходить замуж и становиться княгиней под следующим благовидным предлогом: мол, она ему не пара, что так будет лучше, и Карл сам скажет ей потом спасибо. Чего только Карл не предпринимал! Он даже пробовал бросить Яну и жениться на другой женщине. Но стоило ей появиться рядом и посмотреть на него своими искренними голубыми глазами, как он понимал, что пропал, что вообще не может состояться ни одна свадьба в его жизни, как только с Яной Цветковой. Это было проклятие, это было наваждение. И Карл не мог от него освободиться. Да и не хотел, если честно. Такие безумные чувства давали ему энергию, желание жить, творить, строить планы и любить. Только с Яной он узнал, что такое ревность. Причем Яна не вызывала ее специально. Нет, она всегда была честна в своих отношениях с партнерами. Она не могла бы одновременно встречаться с несколькими мужчинами (разве если бы только предупредила их всех до одного). Дело в том, что Карл видел: мужчины влюбляются в Яну так же сильно, как и он сам когда-то, причем без каких бы то ни было ухищрений со стороны Яны. Влюбляются не с первого взгляда, а в процессе общения с нею. И ее холодность и непосредственность только подогревают их интерес.

— Прекрати меня ревновать, я уже не молода! — кричала Яна.

— Ты — глупа, если так говоришь! И к тому же лукава, так как знаешь, что больше двадцати шести тебе никто не даст. А такой неординарной женщины больше в мире просто нет! — кричал Карл.

— Ревнивый осел! — заключала она.

— Хорошо, что хоть осел, у него рогов нет, — улыбался Карл и заключал ее в объятия.

Князь Штольберг был высокого роста и атлетического телосложения, весил за сто килограммов. Черты его лица были словно расчерчены самим Микеланджело для работы над статуей Бога. Темные умные глаза, смуглая кожа и светло-каштановые вьющиеся волосы, выгоравшие за лето на солнце до блондинистого состояния, — вот таков был Карл Штольберг. И еще в нем сразу чувствовались порода и аристократизм. Наверное, Яна тоже почувствовала, что этот человек не способен на подлость, как и она, поэтому и потянулась к нему.

Замок Штольбергов располагался в красивом месте в Чехии, и он являлся историческим памятником. У Карла осталась в живых только мать княгиня Мария Элеонора Штольберг, кстати, вопреки здравому смыслу, очень даже неплохо относящаяся к Яне Цветковой. Несмотря на внешне вызывающее поведение и бесцеремонность, Мария Элеонора разглядела в избраннице сына добрую душу и отважное, чуткое сердце. Карл мог делать что угодно: сердиться, ругаться, пытаться уйти от Яны, взывать к ее совести и чести, на все он получал один и тот же ответ:

— Я тебя люблю, но подчиняться не собираюсь. Если тебя что-то не устраивает, можешь быть свободен.

— Но это не любовь! Если бы ты меня любила, ты бы поехала со мной на край света!

— Если бы ты был декабристом, то я бы поехала куда угодно.

— Опаньки! Вот так новость! Значит, мне не повезло, что я богат и меня не сослали в Сибирь? Я уже подумываю о том, чтобы отказаться от своего титула. Может, тогда ты будешь со мной?

— Ты эти «опаньки» лучше оставь, тебе не идет! А от титула ты не откажешься. Да мне твоя мать, которую я уважаю, не простила бы этого! Ты — единственный потомок Штольбергов, и ты не предашь память своего отца.

— Тогда выходи за меня замуж.

— Это шантаж.

— Вот, вот, ты сделала из меня мелкого шантажиста. А женщина должна двигать мужчину на что-то высокое и светлое, — жаловался Карл.

— Я как женщина уже давно никому ничего не должна! Тем более не должна двигать, это слишком тяжело для моих хрупких плеч, — отвечала Яна.

В общем, все их разговоры на данную тему заканчивались ссорами и скандалами. И Карл Штольберг решился… По русской пословице: «Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет должен отправиться к горе».