Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви
Шрифт:
Я вспыхнула. За эти дни я уже разобралась, что к женщине высокого класса тут обращаются или «госпожа» или «леди», а вот «уважаемая» – это обращение к продавщице в магазине или официантке в трактире, и от уважения там одно звучание, а по сути – грубость, ведь любая образованная, состоятельная или имеющая дар женщина стоит выше по иерархической лестнице.
– Вы уже дважды оскорбили меня, – прошипела я. – Я ничего не сделала, по какому праву вы так со мной разговариваете?
– Вы пытались пройти на закрытую для посетителей территорию, пользуясь магией.
– Ничего подобного! Если
Мужчина нахмурился, побарабанил пальцами по столу.
– Вы – суккуб, а значит обладаете возможностями…
– Обладать и применять – это разные вещи, не так ли? Вы тоже, вероятно, владеете оружием, но это ведь не значит, что я должна бояться, что вы сейчас меня убьете.
– Вы – суккуб… – повторил следователь.
– Разве низшие демоны моего типа не приравнены в правах к прочим жителям? – припомнила я прочитанное в газете. – Это дискриминация по принадлежности к темным существам! – заявила я.
Тут мне, похоже, удалось его немного удивить:
– Это что, какое-то новое социальное движение? Суккуб-суфражистка?
Я припомнила, что «суфражистка» в нашей истории – это женщина, борющаяся за право голоса для женщин. Насколько я поняла из газет, тут тоже было похожее движение, но со своей спецификой: одаренным работающим женщинам разрешили голосовать уже лет пятьдесят назад, считалось, что они имеют профессию, образование, без которого магия бесконтрольна и опасна, и в целом практически равны неодаренным мужчинам. А вот простым женщинам так не повезло. Периодически выдвигались разные инициативы: то дать право голоса состоятельным, то имеющим образование, то работающим, но каждый раз все заканчивалось ничем. Самую опасную группу – одаренных – уже осчастливили, немногочисленные митинги остальных было легко разогнать с помощью полиции.
– Разве я потребовала права голоса? – удивилась я. Заметила, что в лице незнакомца мелькнула неуверенность и приосанилась. – Для начала представьтесь. С кем я говорю?
– Джонатан Ренслир, главный следователь отдела магических правонарушений третьего отделения столичной полиции.
– Не могу сказать, что это знакомство мне приятно, – процедила я холодно.
– А ваше имя? – в руках у следователя появился блокнот и перьевая ручка, но без стаканчика чернил – то ли заряжающаяся, то ли магическая.
– Ника Монх, – представилась я придуманным для этого мира именем.
И тут мои руки, лежащие на столе, будто кольнули сотни крошечных иголочек. Я дернулась, а Ренслир нахмурился.
– У вас что, творческий псевдоним, как у актрис? – осведомился следователь, нервно постукивая ручкой по блокноту.
– Почему? – буркнула я, спрятав руки под стол и максимально отодвинувшись от него, что было сложно, учитывая, что стул был привинчен к полу.
– Потому что это полуправда. Быстро верните руки на стол и отвечайте на мои вопросы правдиво, если не хотите боли.
Я закусила нижнюю губу, и увидела как следователь залип на этом жесте, но быстро взял себя в руки. Хмыкнув, я положила обе ладони на столешницу:
– Я не делала ничего предосудительного и не задумывала ничего, что могло бы навредить
– Имя, место работы, проживания, кто родители, с какой целью вы проникли на закрытую территорию полицейского участка? – перечислил вопросы следователь.
Глава 6
– Имя, место работы, проживания, кто родители, с какой целью вы проникли на закрытую территорию полицейского участка? – перечислил вопросы следователь.
– Вероника, – медленно произнесла я, размышляя, как выкрутиться и не подставить своих соседок. Боли не последовало.
– Фамилия? – следователь принялся черкать в своем блокноте.
– Я хочу взять фамилию «Монх». У меня нет документов, поэтому я пришла в отделение, чтобы их получить. Родителей тоже нет, – «в этом мире», – мысленно закончила я, и стол не стал меня за это наказывать. – И документов. Я этом городе всего несколько дней. Ничего не планировала и не задумывала…
– Но вы пытались проникнуть на закрытую территорию!.. – не дал себя сбить с толку этот субъект.
Я все пыталась настроиться на него и уловить, какой именно типаж женщин мог бы вызвать его симпатию, но ничего не получалось.
– Я думала, там мне смогут помочь, – не соврала я. – Я не применяла магию и не пыталась никого приворожить! – добавила еще раз.
– Ну, да, – он смерил меня недовольным взглядом. – И сейчас вы не пытаетесь применить ко мне свои умения?
– Это выходит инстинктивно, вы меня испугали, – не стала отрицать я. – К тому же, это ведь не работает!
– Конечно, не работает, неужели вы полагаете, что у высокопоставленного полицейского чина нет защиты от приворота? Не знаю, с кем вы прежде имели дело в той дыре, откуда вылезли, но здесь столица…
– Вы не можете и пары фраз сказать без оскорблений? – буркнула я.
– А вы привыкли, что перед вами все на колени сразу падают? – насмешливо ухмыльнулся он.
– Нет, не привыкла, – ответила правдиво.
Следователь заметил, окинул мрачным взглядом стол и сделал еще одну пометку в блокноте.
– Итак, вы планировали сменить имя?
– Я не преступница и ни от кого не скрываюсь, если вы это подозреваете, – твердо произнесла я. – Мне просто нужны документы, и я пришла их получить.
– Каким образом? – выгнул бровь следователь.
– Я планировала найти того, кто сможет мне помочь, – обтекаемо ответила я.
– И применить к нему приворот?
– Нет, – в который раз раздраженно ответила я.
Тут к моему счастью в дверь постучали. Следователь, раздраженно прицокнув, пошел открывать. Полностью распахивать дверь он не стал, и с моего места не было видно человека, с которым он разговаривал. Глянув на меня раздраженно, Ренслир еще и сделал какой-то пасс рукой, после чего все звуки пропали. Я видела, что он разговаривает, нервно притоптывает ногой, раздраженно постукивает по дверному косяку, но ничего не слышала. В конце концов, Ренслир обернулся ко мне и что-то произнес, видно, забыв, что я не слышу, и вышел вон.