Хозяйка Четырех Стихий
Шрифт:
– Мы тоже пойдем к себе, – сказал Иван. – Никто не видел, кстати, Онуфрий здесь?
– Да, – сказала Карина. – По крайней мере, он прибыл в госпиталь вместе с нами, а потом куда-то потерялся.
Иван коротко взглянул на ведьму. Выражение его лица подтвердило самые худшие предположения Карины. Князь был намерен с треском выставить ведьм из города. Иван обратился к брату:
– Митя, иди, поищи его.
Не успел княжич покинуть свиту брата, из операционной выглянул Поджер.
– Что за совещание здесь? – спросил он резко. – Немедленно
Тут хирург увидел Ивана и осекся.
– О, я не претендую на место, которое мне не принадлежит, – сказал Шенвэль. – Мы возвращаемся к себе.
– Вы совсем с ума сошли, – возразил Поджер. – Транспортировка убьет вас. Я категорически запрещаю вам покидать госпиталь, иначе я снимаю с себя всякую ответственность.
– Мы будем очень осторожны, – сказал Лакгаэр. – Вы знаете, как говорят: «Дома стены помогают»?
– Я все сказал, – отрезал хирург.
Иван, экены, Карина и подошедшие сидхи молча наблюдали за перепалкой.
– Похоже, мне придется остаться, – сказал Шенвэль.
– Еще чего, – возмутился Лакгаэр.
– Я бы на вашем месте прислушался к мнению врача, – заметил князь. – И пациента.
– Возможность покушения исключена, – сказал Шенвэль спокойно. – Ведь если я умру, Рабина тоже не будет.
– Тогда позволь мне остаться с тобой, – сказал Лакгаэр.
– Ну уж нет, – энергично возразил Поджер. – Вы не доверяете нам, но вы по крайней мере откровенны, так я и буду откровенен. Из всех нас магией владеет только Адриана, а она сейчас сменяется. Какой магический класс у Лайтонда? Седьмой? К тому же, он владеет мертвой силой. Нам и одного такого пациента хватит за глаза и за уши.
– Тогда разрешите мне остаться с Верховным магом, – вмешался в беседу однорукий сидх, стоявший рядом с ведьмой. Все взгляды обратились на него.
– Я ведь не маг, так что вам нечего опасаться, – непринужденно продолжал калека.
– Если Верховный маг Фейре и твой старейшина не будут возражать… – сказал Поджер.
– Не будут, – с нескрываемым облегчением сказал Лакгаэр.
– Теперь мы можем доставить пациента в палату? – сухо спросил хирург.
Толпа расступилась. Дарина толкнула каталку.
– Кулумит, – обратился Лакгаэр к рыжему сидху. – Иди, собери всех.
Толпа начала рассасываться. Сидхи потянулись к выходу из госпиталя.
– Зайдите ко мне, – обратился Поджер к Ивану. – У вас вывих, надо вправить.
– Сейчас, – сказал князь и поманил ведьму к себе. Старшая крыла неохотно подошла.
– Окажи мне услугу, – сказал Иван тихо.
Изумленная Карина – она ожидала совсем не этих слов – только кивнула.
– Вместе со своими ведьмами проводи сидхов до их ладьей… – продолжал Иван.
– Конечно, князь, – справившись с собой, отвечала Карина. – Но только должна предупредить, что сейчас в моем распоряжении только одно звено.
– Это сколько? – уточнил Иван.
– Три ведьмы, плюс мы с целительницей.
– Что-то лучше, чем совсем ничего, – сказал князь. – Кстати,
Карина с крайне неприятным чувством пожала плечами. Где целительница, ведьма и правда не знала, но уже почти догадалась. Иван вздохнул и вошел в операционную.
Свободную палату Марфору и Ваниэль удалось отыскать в самом конце коридора, рядом с ординаторской. Эльф спал урывками. Когда стоны раненных и топот ног по коридору выдергивали эльфа из темных глубин, он крепче прижимал к себе мягкую, теплую Ваниэль и снова отдавался на милость Ирмо [4] . Марфор не удивился бы, если бы ему приснился убитый мандречен, весь в своей блевотине. Или женщина с плеча рабинского палача, непристойно поводящая бедрами. Вместо этого эльф просмотрел целую вереницу длинных, до крайности запутанных видений. Они были весьма разнообразны, но чувство тревоги и тоски пронизывало их все, как веревка проходит через головы рыб, повешенных вялиться на солнышке.
4
Бог сновидений у эльфов
Где-то совсем рядом хлопнула дверь. Марфор вздрогнул, пробуждаясь.
– Онуфрий! – громко закричали в коридоре. Эльф узнал голос княжича и встревожился – столько отчаяния было в голосе Мити. – Да где же тебя носит!
Дверь закрыли, и быстрые шаги удалились.
Марфор понял, что больше не заснет. Он посмотрел в сад через открытое окно. Ваниэль открыла его по просьбе Марфора еще перед тем, как они легли. Эльф был истощен до крайности, а после дождя в воздухе висело столько влаги, что он мог пополнить запасы своей Чи, даже не просыпаясь. Из-за этого в палате уже стало довольно свежо. Они с Ваниэль благоразумно укрылись сразу двумя одеялами.
В черном небе плыла Ифиль, ослепительная в своем холодном блеске. Дождь промыл ее бледный лик. Исчезла отвратительная желтизна, так уродовавшая Ифиль на восходе. Черная фигурка дракона казалась вычеканенной на серебряной тарелке.
Эльф покосился на подругу. Глаза Ваниэль были открыты, и, как всегда в темноте, чуть фосфоресцировали.
– Мне кажется, я ее где-то уже сегодня видел, – сказал Марфор. – Я имею в виду, не в небе.
– На стене КПП была такая фреска, – ответила эльфка.
Марфор несколько мгновений молча смотрел на это до боли знакомое лицо, в свете Ифиль белое, как маска. Эльф чувствовал, как горячими толчками бьется сердце.
– Что с нами стало, Марфор, – сказала Ваниэль, и в голосе ее за насмешкой слышалась горечь. – Разве могли мы подумать, что когда-нибудь будем просто лежать рядом?
Марфор отвел глаза.
– Прости, – сказал он глухо. – Я не из тех, кто согласен плавать в чужом супе.
– Я не вполне поняла тебя, – растерянно сказала Ваниэль. – Сколько лет уже живу в Рабине, но все идиомы ледяных эльфов я еще не выучила…