Хозяйка дома на холме
Шрифт:
Ничего сложного я в этом не увидела – быстро расставила свечи, изобразив напротив каждой нужный символ. Кролик заставил ещё раз перепроверить очерёдность символов и только после этого немного успокоился.
– А теперь раздевайся!
– Не поняла! Раздеваться то зачем? – опешила я.
Кролик замялся, отводя глаза в сторону. В дрожащем свете свечи, которую я всё это время таскала с собой, прихватив её ещё на кухне, смотрелось это слегка зловеще.
– Вижу, ты более-менее приличную одёжку нашла, будет жаль, если она пострадает –
– Значит, если я пострадаю, тебе не жаль?!
– Да что с тобой сделается! Во всяком случае - я всегда подстрахую! – встрепенулся он.
– Подстрахует он! – я ворчливо начала расстегивать пуговки на груди даже не осознавая что, в точности копирую бурчание кролика.
Оставшись в одном нижнем белье, я встала в центр нарисованной звезды, держа в одной руке ритуальный нож, а в другой мелок. Щедро плеснула под ноги душистого масла из приготовленных заранее склянок, и только тогда крол велел мне писать последний символ, а места для этого осталось не так чтобы и много, мог бы и предупредить, я бы звездочку покрупнее нарисовала.
Стоило мне только закончить старательно выводить странную загогулину, как все девять чёрных свечей вспыхнули одновременно, только светлее от них почему-то не стало, словно огонь горел, но света не давал вовсе.
Георг завис над книгой и начал нараспев произносить непонятные мне слова. Они тягуче складывались в фразы, словно звуки далёкой песни, становясь всё глуше и глуше. Нарисованная на полу звезда стала светиться холодным голубоватым светом, воздух стал тяжёлым, появилось ощущение, будто я нахожусь под водой.
Когда было произнесено последнее слово и в комнате воцарилась звенящая тишина, пламя чёрных свечей вспыхнуло чуть ли не потолка, и сразу же наступила кромешная темнота. Я томительно долго не то летела, не то падала непонятно куда. Понятие пространства и времени исчезли: может, прошёл только миг, а возможно - целая вечность.
Когда я пришла в себя, то не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Меня полностью отплетали какие-то тёмные нити. Сквозь этот плотный кокон едва пробивались тонкие лучики света, стало так страшно, что я останусь в этом странном месте навсегда, связанная по рукам и ногам. Паника накатила удушливой волной, я чуть не потеряла сознание от нехватки воздуха, когда услышала едва уловимый голос Георга:
– Нож! Используй нож!
Точно, чего это я паникую, у меня ведь есть нож! Когда свечи вспыхнули, я вцепилась в него мёртвой хваткой, не выпуская из руки. Пошевелиться в плотном коконе было почти невозможно, мне пришлось постараться, чтобы разрезать первые нити. Когда рукам стало посвободнее, то и дело пошло веселей.
Выбравшись из клубка нитей, я осмотрелась: это явно была пещера – грубые, необработанные каменные стены и низкий потолок, а посреди всего этого, прямо в воздухе, завис крошечный, не больше грецкого ореха, огонёк.
Светился он уже привычным голубым светом, но по нему то и дело пробегали коричневые и алые всполохи, смотрелось всё это очень красиво, хоть и необычно.
Подойдя ближе, я провела над огоньком рукой, а потом ещё и под ним – мне было непонятно, каким образом он держится в воздухе. Забавный какой! Вот бы мне такой ночник в спальню! Опасности от огонька я не чувствовала – напротив, он словно притягивал меня к себе. Так и хотелось коснуться и проверить – какой он на ощупь?
Рука сама потянулась коснуться, потрогать. Огонёк словно только этого и ждал, пыхнув от прикосновения яркой вспышкой, окутывая моё тело призрачным огнём. Пламя бушевало вокруг меня, но нисколечко не обжигало. Напротив, оно словно укутывало меня шелковистым мехом, скользя по коже. Щекотно! Я тихонько засмеялась – какой он забавный, словно живой зверёк!
И тут я вспомнила о кролике, об спящих детях, о доме, доставшемся мне в наследство. Мне очень хорошо и уютно в этом огненном коконе, но там меня ждут, на меня надеяться! Мне нужно возвращаться!
Стоило только это подумать, как вдруг огонь словно впитался под кожу, я чувствовала, как он перекатывается по моим венам, едва заметно бурля, словно пузырьки от шампанского, которое я пробовала на школьном выпускном.
– Щекотно же! Хихикнула я, и опять провалилась с темноту, всего на миг, будто лишь моргнула и снова оказалась в знакомой комнате башни, под самой крышей.
За светящимся контуром звезды скакал и суетился кролик. Увидев меня, он остановился и шлепнулся на попу, передние лапки повисли словно тряпочные.
– У нас получилось? – первое, что я спросила.
Кролик вяло поднял лапку и ткнул куда-то в район моей груди. Я опустила глаза, увидев, как тлеет мой бюстгальтер. Мой единственный в этом мире бюстгальтер! Я захлопала по груди руками, сбивая огоньки. Простенькие хлопковые трусики тоже оказались прожжены в нескольких местах, похоже, я лишилась единственного комплекта нижнего белья!
Теперь я поняла, зачем кролик велел мне снять одежду, заботливый мой! Лучше бы предупредил!
– У нас получилось? – повторила я свой вопрос, перестав крутиться на месте и осматривать себя на предмет дымившихся остатков бельишка.
– У тебя получилось! – твёрдо ответил кролик, лапкой аккуратно стирая кусочек нарисованной звезды. Свечение сразу прекратилось, чёрные свечи погасли. Только сейчас заметила, что они прогорели почти наполовину. Это сколько же меня не было?
– И что теперь?
– А теперь спать! Завтра. Всё завтра…. выглядел он каким-то вялым, и я, снова надев платье, подхватила его на руки, прижимая к груди. В этот раз никаких возражений не последовало. Кажется, он настолько вымотался, что просто не стал упрямиться, позволяя нести его.
Зажав книгу подмышкой, подхватила подсвечник с огарком свечи и поспешила вниз. Книгу я оставила в библиотеке, положив её на стол. Кролика отнесла в комнату с диванчиком – мне почему-то казалась, что эта комната нравиться ему больше всего.