Хозяйка дома на холме
Шрифт:
Этих монет в кучке оказалось больше всего, аж целых шесть штук!
На последнюю одинокую монету Пауль посмотрел как на настоящее сокровище:
– Полтина, я такие видел всего два раза, когда торговец при мне за рыбу рассчитывался. Это ведь целых пятьдесят грошей!
Я провела в уме нехитрые расчёты, порадовавшись, что на первые дни нам этих денег точно хватит. Хлеб можно покупать в лавке, а вот готовить лучше дома, а для этого нужно наведаться на рынок.
Про рынок я знаю много, а всё благодаря бабуле, у которой я квартировалась. Обычно по выходным дням она появлялась на пороге моей комнаты со словами:
– Алисочка, голубушка, холодильник совсем опустел, пора отправляться на рынок!
Я ужасно не любила эти дни, отправляться на рынок нужно было рано утром, пока все самые свежие продукты не разобрали. А когда мы добирались до пункта назначения, моя интелегентнейшая Нина Петровна превращалась в настоящую акулу бизнеса, она отчаянно торговалась за каждый пучок редиски, за каждую картофелину, и не дай Бог подсунуть ей залежалый товар: старушка - божий одуванчик превращалась в настоящую фурию. Отчасти виной этому была слишком маленькая пенсия бывшей учительницы литературы, но в большей степени, подозреваю, она так выпускала «пар».
Обычно, после посещения рынка, где я в качестве грубой физической силы таскала за ней полные авоськи, Нина Петровна находилась в прекраснейшем расположении духа, варила свой знаменитый борщ и приглашала меня на тарелочку.
Так что рынком меня не испугаешь! Но это всё завтра, нужно сначала с кроликом посоветоваться. И где он пропадает, когда так нужен?!
А сегодня мы с Паулем прогуляемся до ближайшей булочной и назад. Купим свежего хлеба - будут у нас вечером бутерброды с вареньем.
Я выбрала из кучки пятачок грошей и полушку, спрятав их в перчатку, которую сразу же надела на руку. Остальные монеты снова завязала в узелок, положив его в один из бокалов, стоящих на полке. Снова подниматься из-за этого на третий этаж не хотелось.
– Всё, я готова, можно идти!
– Корзина, леди. Возьмите корзину, - Пауль указал на стопку корзин, сложенных в углу аккуратной кучкой.
Какой же он молодец! Я даже и не подумала, как я понесу покупки домой! А сумки здесь заменяют обычные корзины.
Выбрав небольшую корзинку, я по пути ещё забежала в ванную, захватила небольшое полотенце, постелив его на дно корзинки. Им же потом и покупки прикрыть можно.
Стоило нам выйти из дому, корзину у меня отобрали со словами:
– Леди Алиса, давайте сюда, я сам понесу.
– Да мне не тяжело!
– Нет, так будет лучше, все решат, что я просто помогаю леди с покупками и не обратят на нас внимания, а если я пойду в лавку с пустыми руками – это будет слишком подозрительно смотреться, ещё взашей погонят.
Я снова поразилась его сообразительности. Действительно – кто обратит внимание на служанку из богатого дома, которую, сопровождает мальчик-носильщик! Лучшей маскировки не придумаешь.
Я уже хотела направиться к центральным воротам, когда парнишка предложил другой путь.
– Там, леди Алиса, богатые районы и магазины там очень дорогие. Лучше сюда, по тропинке. Здесь совсем недалеко лавка госпожи Берты, я иногда у неё хлеб покупаю, когда получается грошик заработать.
Сердце снова кольнуло от жалости, судя по всему, заработать грошик ему удавалось не часто.
Пауль шел впереди меня, указывая путь. Тропинка была едва заметна в высокой траве. Вела она к чугунной ограде, густо увитой диким виноградом. Калитку за низко свисающими лозами я углядела не сразу. Открылась она с протяжным скрипом давно не смазанных петель.
Дальше тропка вела между двух плетней, за которыми прятались чьи-то огороды. Затем мы как-то сразу оказались на улице. Два ряда одноэтажных домов разделяла булыжная мостовая, густо усеянная следами жизнедеятельности тягловой силы проезжающих мимо нас повозок. Нужно было внимательно посматривать под ноги, чтобы не наступить в конский навоз.
На нас никто не обращал никакого внимания, все спешили по своим делам, девушка в платье горничной и несущий за ней корзинку оборвыш никого здесь не удивили. Мы совершенно не выделялись из толпы людей, одетых, преимущественно, в тёмные, немаркие одежды.
Я заметила, что большинство женщин, чтобы не испачкать подол платья, слегка приподнимали его руками. На ногах у некоторых я заметила уже знакомые калоши с деревянной подошвой. Теперь-то я поняла для чего они нужны – благодаря им, обувь из тонкой кожи не пачкалась. Мне же ничего не оставалось, как прыгать между пахучими навозными кучками.
Хорошо ещё, что Пауль выручил меня с корзиной и мои руки оставались свободными для того, чтобы придерживать юбку. Не у всех встречных женщин была такая возможность – у многих руки были заняты корзинами и даже мешками.
Я уже поняла, что мы попали в район жителей среднего достатка – дома хоть и небольшие, но выглядели добротно. Да и прохожие не походили на оборванцев. Почти все были заняты делом, даже праздно шатающихся по улице ребятишек я не заметила.
Лавку госпожи Берты заметила издалека - по выступавшей над улицей вывеске, на которой покачивался большой деревянный крендель. А когда мы подошли ближе – то и по аромату свежей выпечки. Желудок сразу же сжался, напомнив, что его нерадивая хозяйка уже давно заморила его голодом.
Судя по тому, как сглотнул слюну Пауль, он испытывал те же чувства. Ничего, ничего, сейчас мы отоваримся и наконец, нормально поедим!
Войдя внутрь я сразу же оценила чистенькую, уютную обстановку. Лавка была совсем небольшая – два прилавка, уставленных корзинами и противнями с выпечкой. Ассортимент был небогатый: круглые караваи, да несколько видов булок, включая те самые крендели, что красовались на вывеске заведения.
– Пауль! Что-то давно тебя не видно! – из-за прилавка вышла миловидная пухленькая блондиночка в белоснежном передничке и нарукавниках.