Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
Хоть Стыня и Путерга -- родные сёстры, а разница в годах у них великая: Путерга -- старуха древняя, а Стыня -- молодая. Со стороны посмотришь и не поверишь, что Путерга матерью Вьюге и Метлухе приходится. Бабушкой разве что, а то и прабабкой. Сама Путерга старушка на вид тщедушная, маленькая и щупленькая, но может показаться, что силища в ней огромная. Она, слышь-ка, самосильно огромные чемоданы таскает.
Такие у неё большие чемоданы, что взрослого медведя в любой клади, и он там спокохонько поместится. А старушка их лёгонько носит, словно и веса в них нет. Локти только подогнёт, чтобы чемоданы земли не касались, и семенит сухонькими ножками быстро-быстро. Такая вот шустрая и бойкая старушонка.
Чемоданы у Путерги особенные. В одном -- разное барахлишко, ну, там -- бельишко, продукты, запасная челюсть, зубная щётка и прочее, что для жизни надобно, а в другом... вихри у неё там сидят. Самые настоящие, потому и метлы ей никакой не надо. Только малость приоткроет, и вихри из нутра чемодана со зловещим свистом рвутся. А если полностью чемодан распахнёт, они на полную силу обрушиваются на землю. Силища у них такая огромная, что даже Вьюге и Метлухе вместе не создать.
Ну и вот, прочитала Путерга письмо Вьюги и в ужас пришла. Схватила свои чемоданы и в Кара-Шимский лес понеслась. Так неожиданно нагрянула, что даже Вьюга не знала. Хоть бы упредила телеграммой, что ли... К счастью, Илька с Марушкой догадались старушку встретить...
Только увидела Хозяйка Марушку и сразу объявила, что им какую-то там бабушку увидеть надо. И вот ждут они, ждут... Марушка Хозяйке новости рассказывает. Сначала про лося Сеньку, как он очередной фокус выкинул, а потом -- долго мялась, мялась -- и новую тему затронула... Напустила на себя равнодушный вид и поведала, что самый сильный волк в стае -- Лепард заглядываться на неё стал.
– - Так и ест меня глазами. Лапы, правда, не распускает...
– - жаловалась Марушка.
– - А мне он -- как-то без разницы... Нет, вообще-то он симпатишный... но... не люблю я его...
И вдруг на полуслове разволновалась, повернулась на северную сторону, шею вытянула и смотрит с тревогой, прихватывая чутким носом разные запахи. Заметалась на месте и говорит испуганно:
– - Чувствую, что-то страшноё, холодное, сюда двигается.
Внезапно подул резкий северный ветер, по небу стремительно понеслись лохматые серые тучи. Засвистели вихри, взметая снежную круговерть, и тут Илька с Марушкой смотрят: летит по небу странная такая старушенция, в руках два огромных чемодана держит... Никаких там тебе крыльев за спиной, никакого парашюта... Вся бабуся такая растрёпанная. Какие-то лохмотья на ней бесформенным мешком висят, вместо рукавов ленты лоскутьями развиваются, а на голове чепец чёрный одет. Ну, ведьма и ведьма!
Бабуся мимо летит, ничего вокруг себя не замечает, окресы не озирает, а вся такая сосредоточенная, устремлённая. Марушка струсила малость, хвост под брюхо сунула, а Илька обрадовалась и закричала что есть мочи:
– - Бабушка, мы здесь, здесь!
– - и запрыгала на месте, руками размахивая.
Не знаю, что там с Путергой случилось, но только она глянула вниз и сразу полетела вверх тормашками к земле. Бухнулась со всего маху в сугроб, вместе со своими чемоданами, прямо с головой ушла. В снегу барахтается, никак вылезти не может.
Такой у Хозяйки Ириньи дар, что впереди неё на многие метры невидимое тепло исходит. Не то это тепло, которое лёд растопляет и всё вокруг нагревает, а это какая-то внутренняя тайная сила, от которого любое зло шарахается. Сама Илька об этом не знает. Оно и понятно, девчушка ведь никаким волшебством не владеет. Если в птицу оборачивается, так это же во сне! Потому и чудеса с ней случаются. Просто пожелает что-нибудь хорошее, и оно само собой выходит.
Вот эта сила, наверно, Путергу с неба и сдёрнула.
Илька с волчицей сразу к старушке на помощь кинулись. Илька Путергу легонько, как лося Сеньку, из снега выдернула. Отряхивает её и заботливо спрашивает:
– - Не ушиблись, бабушка?
А та в себя прийти не может, мычит только: му-му да му-му...
Пригляделась Илька, а это... баба Зина, старушка-соседка с третьего этажа, ну, та самая, которая над Илькой перед соседками потешалась.
Ты не поверишь, но Матвеевна и Путерга и впрямь одно лицо. Бывает такое. Хочет иной раз Путерга отвлечься от основной деятельности, ну и живёт среди людей. Для этого в особую телесную укупорку оборачивается, которую от обычной человечьей не отличишь.
Не всегда же ей, в самом деле, вихри гонять дни напролёт? Да и сестра Стыня не даёт. С Путергой сильно не церемонится. Приходит всякий раз без приглашения и прогоняет сестру:
– - Всё проваливай, моя очередь землю студить!
– - грубая она, хотя и красавица.
Уступает Путерга, а куда деваться? Такой уж закон. Одна погода другую сменяет, одна сестра другую грызёт.
Ну и приладилась Путерга среди людей время коротать. Да и по нраву ей в коллективе побыть, языком... то есть жалом потрясти. Опять же забавно... Любит она рассорку среди людей посеять, худую молву о добром человеке пустить. А летом Матвеевну никто не видит. Она всем говорит, что в деревню уезжает. Дескать, там у неё огородик, курочки...
– - Баба Зина, это вы?
– - удивилась Илька.
Путерга ошарашено на Ильку смотрит -- тоже, вишь, узнала. Сразу её скривило, скосило... Но она тотчас же опомнилась, благость на лицо напустила и спрашивает ласковым голоском:
– - А ты, дитятко, что в лесу делаешь?
– - Нас Вьюга и Метлуша за вами прислали, -- соврала Илька.
– - Сами они не смогли встретить... Заняты очень... Вьюга очень боится, как бы с вами плохое не случилось...
Ещё лише Путерга удивилась и растерянно проворчала:
– - А что со мной случится?.. Ты откель моих дочерей знаешь?
– - Разве Вьюга и Метлуша ваши дочери?
– - Илька такие глаза сделала, словно её небывалой новостью огорошили.
– - А то как же, мои кровиночки, близнятки мои...
– - Что-то они совсем на вас не похожи... Да и друг на дружку тоже...
– - Илька раздумчиво на старушку посмотрела и уверено сказала: -- Думаю, подменили вам девочек в роддоме, подменили...
Путерга, видать, так испугалась, что и перечить не смеет.