Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
Вернулись Аноха и Оса домой и всех гостей выпроводили. Потом собрал Зелёнка всех мясоедов Кара-Шимского леса и нагрозил им.
– - Если с волчатами что-нибудь случится, если хоть волосок с них упадёт, я с вас по три шкуры сниму!
– - тряс он кулаками.
– - Сами смотрите во все глаза и чужаков отваживайте, охраняйте волчат. А если люди в лес пожалуют, ко мне со всех ног бегите. Мы с Пилюлей найдём на них управу, уведём в сторону.
В одну из следующих ночей Анохе страшный сон привиделся. Снилось ему, что сосед лесовин Антип Летошник -- самый первый враг Анохи -- решил детей Марушки похитить. Прознал он, вишь, что у Анохи необычные волчата, ну и обзарился.
И знаешь, что придумал. Такую несуразицу намыслил, что Аноха даже заскрежетал во сне зубами. Взял этот Антип семейную пару косуль и их обличье под Илю подстроил. Обоим лисьи хвосты пришил, а в пасть волчьи зубы вставил.
Пришёл к Анохе с двумя лесными доглядателями, которые за лесовинами пригляд ведут, смотрят, стало быть, чтобы те лесной закон не нарушали, и говорит:
– - Не хорошо, зачем лесную правду попрал? Зачем ты у меня мою коллекционную гордость украл?
Узнал Аноха, в чём дело, и поначалу посмеялся:
– - Много вас таких, умных... Как докажешь, что волчата твои?
Антип усмехнулся:
– - А мне и доказывать ничего не надо. Вот и родители её, -- и позвал своих замаскированных косуль.
Смотрит Аноха: у косуль сзади огромные лисьи хвосты висят, прям как у Марушкиной Илёнки, и что у самки, что у самца из пасти волчьи клыки торчат. Шубки у обоих, правда, не собольи, но так ловко подкрашены, что сдаля и за соболиные принять можно.
Ну, лесные доглядатели сразу на сторону Антипа встали. Отобрали у Анохи волчат, да ещё огромный штраф на него наложили. И как Аноха ни бился, как слезами ни обливался, свою правоту доказывая, его и слушать не стали.
Проснулся Аноха в холодном поту и до утра глаз не сомкнул. "Скорей бы гроза, -- подумал он.
– - А потом и в верховья заявлю о своих правах".
Вот только пришлось Анохе и Пилюле почти целый месяц грозу ждать.
Гроза
Мало-помалу успокоилась Марушка. Лесовины отступились, не тревожат, ну и забылась волчица в каждодневных хлопотах. Да и с маленькими детьми сильно не раздумаешься. И переживаний хватает, и есть, над чем голову ломать. Позвала однажды Марушка подругу Грушу и пожаловалась:
– - Ума не приложу, как Рыжку воспитывать. Хорошо, хоть у других волчат настоящая наша суть. Им и думать не надо, по какой дорожке пойти. Расти себе и расти на здоровье. А Илёнке что посоветовать? Если даже не знаю, что её брюхо просит. Всю траву вокруг логова состригла. Я тоже траву ем, но разве я разбираюсь в траве этой? С десяток и знаю, которые у травоведов подсмотрела. А у малышки какое понимание? Всё подряд смахивает. Отравится, а я и помочь не сумею.
– - Ничего, раз её такую... весёленькую, в жизнь пустили, -- успокаивает Груша, -- значит, и смотрят за ней тайно. Отведут, поди, беду.
– - Опять же боюсь на одной траве Рыжка хиленькая вырастит, сложением не возьмёт. Сейчас волчатки на мясо перешли, а она вообще мясное не ест. Что ей предложу? Вот ведь наказание!
Зря Марушка за Рыжку боялась. Точно нарочно кто-то подстроил, в июле вдруг ни с того, ни с сего река Нарышка сильно поднялась. Затопила все прибрежные ямы и рытвины, пару дней постояла да и схлынула резко. Много рыбы в мелких лужицах осталось. Для волков лучше не придумаешь. Рыба вся на виду, из воды хребтины торчат. Лапой только поддень, и она уже на траве брыкается. Марушке с Лепардом далеко ходить не надо. Волчата всегда сытые и под присмотром. И Илёнка голодная не сидит. От мясного она отворачивается, а рыбу -- только покажи. Сама по лывам ходит и рыбу выглядывает.
Хоть волчата, считай, на два месяца в животе у мамки задержались, а к концу июля своих сверстников догнали. А Иля и вовсе самая резвая оказалась. Ей только месяц исполнился, а она уже далеко от логова отбегает. Такая, слышь-ка, любознательная и шустрая, про всё-то ей знать надо.
Марушка радуется и приговаривает:
– - Дочка-то у меня... с копытцами, видать, ловчее. По жизни мелкими шажками пошла, но быстрее всех.
Не нарадуется волчица, на дочку глядя, хвалит её. Правда, это когда Илёнки рядом нет, а саму-то родители и стыдят, и ругают, и в логове запирают, но она никак на месте не усидит.
Все волки в стае про хвори забыли, здоровёхонькие ходят. Удивляются, конечно, а приметили, что это Рыжки заслуга. Какая-то сила от неё исходит -- то ли лучи какие-то тайные, то ли ещё чего... Стоит какому-нибудь волку возле Илёнки хотя бы минуту побыть, и все блохи и клещи с него бездыханные осыпаются. Зубная и головная боль тоже махом проходит. Да и любая болезнь отступает. Не сразу, конечно, но после Илёнки волк (другие звери и птицы её тоже к себе подпускают, не боятся) на поправку идёт. Что и говорить, даже деревья и травы буйствуют. По всему берегу озера, где логово Марушки, зелень небывало разрослась.
Сама Рыжка характером лёгкая и весёлая, словно нрав Иришки в точности переняла. Скажу тебе тайну. Когда у девчушки худое что-нибудь в жизни случается, и у Рыжки настроение портится. Иной раз и обревётся невесть с чего. Спросят её, почему слёзы льёт, а она и объяснить не умеет. Разве что скажет:
– - Сама не знаю. Что-то грустно стало.
А когда у Иришки всё ладится, у Рыжки словно крылья за спиной вырастают, сразу весёлая и задорная. Резвёхонько по полянкам носится -- так бы весь мир и обняла!
Такая вот загадка. Друг о дружке ничегошеньки не знают, а жизни их крепенько связаны. Иришка, правда, меньше Рыжку чувствует. Да какие у маленькой волчицы беды?! Растёт под приглядом всей стаи. Родители её любят, и другие волки тоже, всё норовят с гостинцем подбежать.
С самых первых дней Иля полюбила на озеро смотреть. Птиц на нём гнездится -- видимо-невидимо! Гусей и утей -- всяких разных видов, всякого разного оперения. Но больше всего Илёнку лебеди поразили. Как увидела Яшку и Машуню с лебедятами, сразу к ним потянулась. Сядет на берегу и смотрит, смотрит... Не так, конечно, как другие волки. Те только знают, что облизываются и мечтают, как бы большую птицу слопать. Рыжка красотой любуется, и будто её что-то близкое и родное манит.