Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
Мается, скажем, какой-нибудь олень с животом. Ну, съел там что-то не то и отравился. Может, там хворь-то пустяшная, организм и сам справится. А Оса вместо того, чтобы ему брюхо лечить, ещё сотню разных болезней найдёт. Ну и не выживает олень. Залечивает его Пилюля вконец.
Иной раз и к здоровым цепляется. Обрушит на какого-нибудь бедолагу всю свою заботу и внимание -- тот или утлый на здоровье становится, или погибает вовсе. Что и говорить, не всякому удаётся из её цепких, любящих рук вырваться.
У Пилюли зрение не такое острое, как у Анохи. Молекулы и гены она не видит, но органы телесные рассмотреть может. Оттого и грезятся ей разные неполадки.
В последнее время и вовсе в человечью науку ударилась. Нагребла у них всяких разных лекарств, которые те придумали, вот только они или совсем животным не помогают, или вредят. Сама ещё снадобья варит. Травы собирает, с грибов-поганок настои делает, другие природные средства использует. У знакомых лесовинов разные книги добыла и по рецептам лекарства готовит. Ну и сама тоже придумывает, а как же. Правда, ничего путного пока не изобрела.
Раньше вот раздолье было! Ранешно дозволялось лесовинам на людях опыты ставить. Ну и Оса всякое новое лекарство сначала на людях испытывала, и если обойдётся, животным подносила. Бывало, наведается в какую-нибудь деревню, невидимая конечно, ну и подмешает какому-нибудь бедолаге-человеку в еду средства закомуристого. Много у неё народа тогда перемёрло, а куда деваться: как-то же надо силу снадобья узнать? Животных жалко, а от людей всё равно проку никакого, да что греха таить -- вред один. Бесполезные создания. Но с недавних пор Вселенский закон и на Земле в силу вступил. По нему запрещено лесовинам человеческой жизни касаться (правда, к плохим людям этот закон не относится). Даже на глаза нельзя людям показываться и со стороны козни строить, а уж на жизнь человеческую и вовсе боронь легла. Если лесовина угораздит промашку совершить и по его вине человек погибнет, запросто он может места лишиться, а то и с Земли попрут. Вот и стережётся теперь Оса, новые лекарства старается на всяких там насекомых испытать, да и то в микродозах.
Ну и вот, эта самая Оса-Пилюля и заявилась на Марушкиных детей глянуть. И только она волчат увидела, у неё прямо глаза загорелись. "Вот чудо так чудо!
– - подумала она.
– - Да ведь с такими уродцами я на всю Землю прославлюсь!" Но сразу на себя безразличный вид напустила, словно ничего особенного не приметила, обычное дело. Зевнула для пущей убедительности, в раздумье малость постояла и давай причитать:
– - Ой, жалко-то как! Ой, горюшко-то, горе какое!
– - и махом у неё глаза слезами наполнились.
– - Как же они жить-то будут, горемышные?! Ох и судьбина их страшная ждёт. А мой-то, мой-то изверг, разе позволит детёнков таких в живых оставить?! Ох-хо-хошеньки, беды не миновать. Уродцы вы мои милые, как же мне вас от беды лихой уберечь?! Не жильцы вы на белом свете, не жильцы...
Волчата, точно что-то худое почуяли, сбились в кучку и ну реветь. Одна только Иля смело на Осу поглядывает... и даже с усмешкой как-то. А у Марушки от ужаса глаза побелели, шерсть на загривке всколыбнулась. Зарычала она и волчат собой прикрыла.
Скажу тебе, Оса придумала хитростью у Марушки детей забрать. На лечение, так сказать, а взамен потом обычных волчат подсунуть. Дескать, прошли, Маруха, твои дети курсы реабилитации и теперь в обычных волчат перевернулись.
Вытерла Пилюля платком лицо, повернула к Марушке зарёванное лицо и простонала:
– - Ничего, Маруша, мы их вылечим. Справимся с бедой вместе. Я средство верное знаю. Недельные курсы, и отпадут копыта эти...
– - Не надо нас лечить, здоровые у меня дети, -- хмуро отмахнулась Марушка.
– - Как это не надо?
– - обомлела Пилюля.
– - Я тебе, милая, помощь предлагаю, а ты нос воротишь. Да не забылась ли ты? Знаешь, кто перед тобой?
– - Вижу, не слепая, а детей никому не отдам! Хоть что со мной делайте!
Оса видит: Марушка ради детей и жизни не пожалеет. А силком не получится: закон леса нарушать нельзя. Посмякла сразу и говорит ласковым голосом:
– - За тебя же боюсь. Сама волчью жизнь прожила. Знаю, что такое первой волчицей быть. Если бы у меня в той жизни такие щенки родились, я бы на себя лапы наложила. А ты как хотела, милая? В твоей стае ещё две молодые волчицы есть. Забыла? Грызя и Жужа тоже хотят для стаи волчат принести, а вот тебя выбрали. Они, может, и матерями никогда не станут, а ты вон какие номера выкинула. Ещё и ерепенишься. Теперь ты себе не принадлежишь. И волчатки твои... Любой волк скажет, что не потерпит уродства, и будет прав.
– - Стая волчат признала. И они не уродцы!
– - Так и я говорю: красавцы писаные... Особенно это...
– - и Оса ткнула пальцем в сторону Или.
– - А против Хозяина как пойдёшь? Знаешь же, как он за чистоту волчьей крови радеет? Ему даже я не указ. Ох-хо-хо... Он-то над породностью сколь уже бьётся! Сколь уж бьётся, сердешный! А тут ни с того ни с сего странное уклонение. Ужас дичайший! Кошмар!
– - Не отдам, делайте со мной что хотите...
– - опять затрепыхалась Марушка.
– - Мне не веришь? Лучше меня химию организма никто не знает. Нормальные волки будут, как все. Не сумлевайся! В нашем деле, главное, не опоздать. Пока маленькие, можно выправить, а упустим время -- никакое чудо не поможет.
– - А я не хочу, чтобы они нормальные были. Я их такими люблю, -- чуть не плача сказала Марушка.
Пилюля видит: никак с Марушкой не сладить. Смахнула она остатнюю мокроту с глаз и повернулась опять к волчатам. С минуту на них смотрела, потом говорит строго:
– - Ишь, разревелись, мясоеды несытые! Ладно, может, и уговорю Хозяина как-нибудь... Что ж я, не понимаю, что ли, -- мать есть мать. Меня-то, небось, послушает -- жена я ему ально кто?!
Сказала так-то и исчезла, будто её и не было. Марушка успокоилась маленько, каждого волчонка лизнула по шёрстке и говорит:
– - Родненькие мои, я вас никому не отдам. Оса хорошая. Она всем помогает.
Эх, знала бы, счастливая, что дальше будет...
Побежала Оса к Анохе, и вдруг её возле порога дома внезапная догадка озарила. Такое, слышь-ка, откровение великое, что стало Пилюле сразу всё ясно и понятно. Ну, про то, отчего у Марушки необычные дети родились. Оса даже остановилась от неожиданности.
– - Да ведь это же я...
– - Оса прямо вся затрепыхалась.
– - Неужто мои ликсиры настоль сильно действуют?