Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
– - А нам Аноха запретил к этому озеру подходить, -- сказала Марушка.
– - Говорил, что ни в коем разе нельзя воды касаться, страшная в ней химия.
– - Враки всё!
– - уверенно сказала Илька.
– - А вот мы посмотрим, какая она страшная, -- засмеялась и набрызгала водички себе на лицо.
– - Я ведь некрасивая -- чего мне боятся?
И только Илька умылась, вдруг у неё от лица призрачный свет исходить стал. Самой-то ей не приметно, а Марушка сразу заметила.
– - Ой, какая ты красивая!
– - вскричала волчица, подбежала к берегу и с разбега сунула мордаху в воду. Да тут же и вся в воду плюхнулась.
В какие-то минуты всё озеро ото льда очистилось. Хозяйка вздохнула и говорит:
– - Мы с Яшей и Машуней сейчас местечко под гнездо на островах посмотрим, а ты, Маруха... Эх, Маруха, не увидимся, наверно, с тобой...
Волчица взвыла, и Илька сама заплакала. Не вытерпела и говорит:
– - Ладно, открою маленько тайну, -- погладила Марушку по животику.
– - Волчата у тебя необычные будут. Только ты не обижайся... Будь счастлива, такой мамки во всём лесу нет... И не было никогда... Ну, беги, беги, красавица.
Марушка обняла лапами Ильку, прижалась к ней и в лицо лизнула. Потом и Машуню с Яшкой обняла. Села на бережку, плачет, лапой глаза вытирает.
Илька скоренько сандалии скинула и по воде пошла. Босиком плюхает и с тихой грустью по сторонам смотрит. Лебеди по бокам плывут. И то Яшка, то Машуня кладут шеи на воду и трубят радостно.
Где Илька пройдёт, сразу из глубины на поверхность лилии выплывают и распускаются в огромные цветы. И не только белые и жёлтые, а разных цветов -- красные, оранжевые, синенькие, всякие... Самые они чудесные и красоты необыкновенной. Есть и похожие на розы, только очень большие. Огромные вовсе бутоны, величиной с добрую тыкву. Переливаются лепестками, искрятся на солнышке. Трепещутся на лёгком ветерке, будто друг с дружкой перешёптываются.
Сразу озеро разукрасилось. Со всех сторон птицы прилетели.
За Илькой и лебедями утки, гуси и всякие водоплавающие птицы увязались, плывут близко совсем и крякают, и гогочут, и пищат разными голосками, радуются, будто Хозяйку в Ильке признали. Даже щуки и караси из глубины выплыли. На поверхность головы высунули и смотрят, смотрят вслед.
***
Проснулась Илька и весь день зарёванная проходила. Про письмо она, конечно, сочинила, никакого письма не было. То, что она в Кара-Шимском лесу больше не появится, для Ильки самой утром страшным сюрпризом стало.
Правда, в следующем сне побывала она в каком-то лесу, но ни Марушку, ни лебедей не встретила. Приснилось ей, будто на полянке она цветочной, травка зелёная кое-где проклюнулась, помуравилась земля, снега и вовсе нет. Птахи тучами вокруг кружатся -- так их много, что и неба не видно. И со всех сторон словно музыка льётся -- щебечут тоненькие голосочки, переливаются весёлыми трелями. Каждая птаха в клюве цветочек держит, так и норовит поближе к Ильке подлететь и крылышком коснуться. Засыпали всю девчушку цветами, и ещё, ещё несут.
Илька смеётся, отбивается шутейно, и слышится ей, как птахи ей спасибо говорят. Смеются и благодарят Ильку за то, что она от лютой зимы их спасла. А на ближайших деревьях совы, вороны, сороки, сойки сидят и тоже Хозяйке кланяются.
Удивительная весна
Весной в Кара-Шимском лесу самые чудеса начались... Все звери и птицы весну живёхонькие встретили, никто не погиб. И когда сроки подошли, у каждой, считай, оленухи и лосихи двойня родилась, а косули и вовсе по три, четыре детёныша принесли. С зайчихами та же история. Такая пропасть зайчат, что и не сосчитаешь! А медведица Зорька Коровина с пятью медвежатами после спячки объявилась. Прошлым летом с пестуном ходила, а тут ещё четверо народилось. Где такое видано? Чудеса, да и только.
Но больше всех пернатые удивили. В какое гнездо ни заглянешь, там не меньше двадцати птенчиков сидят. А главное, слышь-ка, у Яшки и Машуни двадцать один лебедёнок родился. Все здоровёхонькие и красавцы. Яшка с Машуней, конечно, нарадоваться не могут, с утра до вечера с детьми возятся, кормят и жизни обучают. И всё Хозяйку Иринью ждут, очень уж им хочется детей показать.
Как водится, в начале лета лесовины итоги зимовки подводят, ну и по всем показателям Аноха в передовики выбился. Первое место по всей Сибири взял. Удивил всех, что и говорить, то всё самый наихудший хозяин был, а тут вдруг на тебе -- победитель с большим отрывом.
Анохе сразу весь почёт и уважение. С других лесов лесовины подбегают, совета спрашивают. Он, конечно, всю заслугу на себя записал. Такой важный весь из себя. Ходит грудь колесом, от хвастовства язык распух.
Видит Зелёнка, наступил его звёздный час, ну и пирушку у себя устроил. Известно, решил прихвастнуть. Пригласил где-то полтораста лесовинов, а то и больше. Ох и завернул гулянье! С музыкой, с плясками. Эх, скажу тебе, умеют лесовины бинкеты устраивать...
На этом пиру Аноха, как всегда, павлином запохаживал. Только пиршество началось, все лесовины к нему с расспросами подступились. Стали выведывать, как ему удалось ловко лесное хозяйство наладить. Ну, Аноха поначалу важно уклонялся, отшучивался, а потом всё-таки снизошёл...
– - Секрета особого нет...
– - важно сказал он.
– - Всё идёт отсюда, -- и Аноха постучал себя по лбу.
– - Но главное, внушить животине, кто её хозяин. И тогда она на всё расстарается. Истина одна: боятся меня эти глупые твари...
– - Аноха запнулся, поняв, что неудачное слово с языка сронил.
– - Аношенька хотел сказать, -- просунулась в речь Оса-Пилюля, -- что очень нас животные уважают и любят. Жить без нас не могут!
– - Куда уж, врать-то!
– - угрюмо буркнул Антип Летошник.
– - Вот у меня прошлым летом мор половину животины выкосил. Так с тех пор доверия былого нет, а уж любви и подавно. Какая уж тут любовь, когда я защитить не смог?
Услышал Аноха о любви и вовсе напыжился.
– - А меня животина любит. Из шкуры лезет, чтобы мне угодить. Жизни за меня не жалеет, а как же. И всё потому, что я слежу, чтобы только меня любили, а друг друга -- ни-ни. Говорю же, с животиной с умом надо, с умом, -- Аноха опять тронул себя по лбу.
– - И силой. Всё учитывать надобно. Я вот только хорошее себе приписываю, а ежли плохое случится, на Отрутника киваю. Говорю, что он виноват. Первый враг он всего живого.
И пошло поехало. Каждый день -- праздник. Одни лесовины уезжают -- новые за стол садятся. Целую неделю гулянка гремела. И всё это время бедные Анохины волки связки надрывали. Потом Зелёнка с женой с лекциями в турне отправился...