Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
– - Я всё поняла...
– - тихо сказала Илька и отвернулась.
– - Маруха, проводи тётю...
Волчица всхрапнула радостно и в два прыжка на непрошеную гостью наскочила. С ног сшибла, и Кривокрасова кубарем в дверь выкатилась. Ушибла она там себе чего-то, нет ли, однако тут же вскочила и, истошно крича, поскакала галопом вглубь леса. Марушка ещё какое-то время за ней гналась, кусая за шубу и сапожнёшки, пыталась как-то меховую шапку отдать, а потом махнула лапой и отступилась.
Бежала, металась Эльвира в злобном исступлении по лесу, ища, на ком злобу вымести, но, как назло, ни одной животинки не встретила. А тут у неё и оплошка вышла, не убереглась, сердешная, и... убилась. Не так, конечно, что уж совсем примерла, но после этой ночи всё в её жизни срухнуло. И всё из-за того, что она какую-то дивную, чёрную и страшную птицу жизни лишила.
А дело было вот как. Видит она: навстречу ей чёрная птица летит. Ворона не ворона, по перу подходяще, а глаза красные, огромные. И крылья не птичьи, а перепончатые, как у летучей мыши. Сама птица вся взъерошенная, а когти на лапах большие и острые. Подлетела птица и недалеко от Эльвиры на ветку села. Не боится нисколько.
Ну, Эльвира и вперилась в птицу своими страшными глазами. Та вскричала громко и повалилась замертво, прямо к ногам Эльвиры упала. Зареготала Кривокрасова злорадно, отпихнула от себя носком сапога птицу и дальше пошла.
Сразу и проснулась, не зная о том, что саму себя погубила...
После этого сна Эльвира сильно брунеть и бответь стала. За какие-то недели подурнела и потолстела страшно. Килограммов эдак сорок нацепила на себя. Точно не скажешь, потому что Эльвира Эдуардовна весы в дальний чулан спрятала. Да и к зеркалу не подходит. А как к нему подойдёшь, если у Эльвиры, ко всем бедам, нос как-то странно в сторону скривило, вытянулся и свалился совсем. Пластические хирурги несколько раз ей на носу операцию делали, прямили старательно, но всё без толку. Недели не проходит, как его опять на сторону воротит, да ещё лише прежнего. Теперь посмотришь на Эльвиру, и оторопь какая-то пробирает.
Вот такая незадача с Эльвирой Кривокрасовой случилось. Неспроста так, конечно, вышло, сама виновата. Испокон веков известно, что нельзя на чужом горе счастье своё строить. Сама со своей жизнью не справилась, и по тайности никто не помог... Даже Хозяйка ничего сделать не смогла. Всех животных, которых Эльвира губила, она спасала и возле сердчишка своего отогревала, а вот ту чёрную птицу, душу Эльвиры, не приметила в снегу... Пропала она невесть куда.
После этого случая у Хозяйки Ириньи терпение лопнуло. Прогнала она Ледовиток из Кара-Шимского леса, а дворец их взорвала. И камня на камне не оставила. Оттого и весна раньше времени наступила. А Прижмуру Илька так нагрозила, что он о своём чемоданчике сразу забыл, да ещё рад был, что дёшево отделался.
Прощание
Пришла весна, и защебетали вокруг птахи весёлые. Земля ожила, на припёках снег растаял, лесной народец радуется и на солнышке греется. Но так случилось, что в эту счастливую пору Илька печальную новость принесла... Собрала она возле себя Марушку и лебедей -- сама вся такая заплаканная, грустная -- и объявила с дрожью в голосе:
– - Не смогу я больше к вам приходить, запретили мне...
– - и заплакала сразу.
Марушка, только об этом услышала, сразу хлоп -- в обморок упала, а Яшка с Машуней испуганно переглянулись и тоже расплакались.
Очнулась волчица и завыла, заскулила. Илька её прижала к себе, лебедей по пёрышкам гладит и, обливаясь слезами, рассказала, как она эту горесть узнала.
– - Сама не знаю, почему...
– - всхлипывая, говорила Илька.
– - Сегодня я тетрадку с рисунками открыла, а там письмо... мне... Написано было в нём, что нельзя нам видеться... Наверно, надо так... Хотя запутанное, непонятное письмо. Вначале пишут, что не увидимся, а потом вроде как рядом я буду всегда... Только маленько другая... Не плачьте, обещано мне было в том письме, что всё у вас хорошо будет, -- и Илька как-то с хитринкой на Марушку посмотрела.
– - Тайну мне открыли, которую не могу сказать... Хорошая весточка, а если скажу, она может не исполниться. Открою только, что кто-то будет за вами присматривать. И я, наверно, тоже.... Да нет, точно я! Если у вас вдруг беда случится, я обязательно приду. Вы, главное, ничего не бойтесь. А ты, Маруха, тоже смотри, Машуню и Яшу в обиду не давай, защищай.
А Марушка поверить не может.
– - Это неправда, -- сказала она.
– - Ты же Хозяйка, ты же самая сильная.
– - Сама не знаю, от кого письмо. Я его хотела вам показать, а оно исчезло. Только я последнюю строчку дочитала, и буковки расплылись, и листик чистый стал...
– - Может, обойдётся?
– - спросил Яшка.
– - Может... Но всё равно было написано, что я должна проститься и место показать, где вам, Яшенька и Машуня, нужно гнездо строить. Там и твоё, Маруха, логово будет.
С этими словами домик их в воздух поднялся и полетел в сторону леса.
Лес расступился, и впереди озеро открылось. Небольшое озерко, а по всему видно, что необычное оно.
Домик на бережку приземлился, и Илька с лебедями и Марушкой наружу вышли. Огляделись Яшка с Машуней и самое красивое и загадочное озеро Кара-Шимского края узнали. Называется оно Гордые глаза. Отчего у озера такое имя, неизвестно. Может, и потому, что посреди озера два острова из воды выглядывают. А ещё приметно, что в пасмурную погоду водная гладь черная-чёрная, а в солнечную -- лазурью поблескивает, переливается.
Обрадовались лебеди, сами на нём хотели гнездо строить, и вот Хозяйка словно их мечту подслушала.
Илька оглянулась по сторонам, улыбнулась и говорит лебедям:
– - На этом озере и гнёздо стройте, на тех островах. На речке в этом году нельзя, на ней в июле большое наводнение случится...
– - и тут же к волчице обратилась: -- И ты, Маруша, здесь, на берегу, логово готовь. Вот и вместе будете, рядышком. Смотрите не ссорьтесь у меня, дружите. А то я узнаю и наддаю вам как следует.
Как ни странно, речка Нарышка и все лесные озёра почти полностью ото льда освободились, а озеро Гордые глаза оказалось крепко льдом заковано. А по берегу травка, подснежники и жёлтые цветы мать-и-мачехи густо инеем обсыпаны.
Догадалась Илька, что это Ледовитки похозяйничали, и лишь рассмеялась.
– - Ну, прямо как дети, -- сказала она.
– - Думают, можно весну остановить.
Склонилась над цветами, и от её рук, видно, такое тепло пошло, что цветы в тот же миг отогрелись, расправились. И лёд перед Илькой тут же таять стал, как масло на сковороде, и напредки большая промоина открылась.