Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
– - Ага-ага, горевали...-- поддакнул Аноха.
– - У меня от переживаний даже левая сторона отнялась, глаз дёргается...
– - Слышал, небось, какой я перед девчонкой спектакль разыграла? Ругала тебя понарошку... Провели девчонку...
– - Ага, мала ещё, в жизни ничего не понимает, а туда же -- с нами тягаться вздумала! Ха-ха, -- давился дурным смехом Аноха.
– - Ну, ничего, мы ей отомстим!
– - успокаивала Прижмура Путерга.
– - Она у нас ещё попляшет, мы ей устроим!
А Отрутник испуганными глазами по сторонам ворочает, словно он и впрямь рассудка лишился. Мало-помалу поняли, что Прижмур свой чемоданчик ищет.
– - Забудь, милай, про свой великой научный труд, забудь...
– - с поддельной грустью сказала Путерга.
– - Она и нас ограбила, всё съестное выбрала, -- просунулась Вьюга.
– - Хотела я её оморочить, да вся моя сила подевалась куда-то. Она у меня твой чемоданчик из рук вырвала...
– - И у меня, мамань, ничего не получилось, -- поддакнула Вьюга.
– - Власть её, видать, посильней нашей будет. Ежли у неё волчица с одной головой бегает... А с нашим целителем какой фокус учинила! Да-а...
Отрутник и вовсе взвыл.
– - Ты, целитель, шибко не голоси, -- поморщилась Путерга.
– - У нас, может быть, побольше твоего убыток.
У Прижмура вдруг голос прорезался.
– - Что-о?-- простонал он.
– - Как вы можете сравнивать какую-то еду и мой великий научный труд? Не смешите меня!
– - Ишь, плодотворный гений!.. Ладно, целитель, горе у нас общее. Мне надо свой чемодан назад вернуть. И тебе -- свой. Хотя, кажись, девчонка его совсем сломала. Вихри куда-то подевала...-- Повернулась она к Анохе и говорит: -- Вижу, Лесной голова, толку от тебя не будет. Самой придётся чемоданы возвращать. Я вот что думаю. Девчонка в платьице ходит и нашего холода не чует, -- значит, нет её всамделе.
– - Как это, мамань, нету?
– - удивилась Вьюга.
– - Кажись, все видели.
– - Ишь ты, глазастая! Тогда скажи, из какой материи ейная плоть состоит?
– - Этого я не смогла рассмотреть.
Аноха тоже признался:
– - Я эту девчонку не в первый раз вижу, а так и не понял, какой она сути. Из чего-то странного, непонятного создана, и это даже наше зрение не берёт.
– - Эх, грамотеи!
– - швыркнула Путерга.
– - Это же проще простого. Девчонка сама спит, а душа ейная по лесу злыдарит. Видали, небось, какая смелая, ничего не боится. Заявилась к нам, ограбила... Это только душе под силу, только у неё страха нет. Я когда в первый раз девчонку увидела, не догадалась зрение наладить. А теперь-то я её хорошо рассмотрела. Душа это, и спорить нечего.
Стали думать, как им чемоданы вернуть, а саму Ильку от Кара-Шимского леса отвадить. Путерге первой нужная мысль на ум села. Просияла она и говорит:
– - Есть у меня задумка. Думаю, надобно нам среди людей подсобу искать. Клин клином вышибают. Мы в домик её проникнуть не можем, а другая человечья душа пускай нам чемоданы вынесет.
– - Где же мы человека найдём?
– - спросил Аноха.
– - К ним и подступаться опасно.
– - Среди людей самообожанины и самопоклонянины не редкость. Посулишь им какую-нибудь выгоду, и они на всё расстараются.
– - Маманя в человеках толк знает, -- обрадовалась Вьюга.
– - Она среди людей живёт, она быстро найдёт.
– - Быстро не быстро, а, видать, только на меня вся надея.
Красивая шуба, или как бедный Клещ совсем умом двинулся
Накормила Хозяйка всех зверей и птиц в Кара-Шимском лесу, никого не забыла, а вот Марушку не солоно хлебавши оставила. Сказала, что через день тело вернёт, ну и брюхо вместе с ним, а сама только на третьи сутки появилась. И всё это время волчица не пила, не ела.
Мучилась Марушка, терпела и думала: "Вот придёт -- я ей всё скажу! Я ей покажу, как над бедными животными издеваться!"
А как Хозяйку с мешком увидела, сразу про все обиды забыла. Кинулась навстречу, от счастья вся светится. Радостно с такой силой запрыгала, что не удержалась на двух-то лапах и в снег рюхнулась. Вскочила тут же и давай ластиться.
Илька её обняла, прижала к себе.
– - Бедненькая, ты же у меня голодная совсем, -- гладит по шёрстке волчицу, а сама приговаривает: -- Ничего, сейчас у тебя брюшко новое будет, вместительное. Я тебе и вкусненькое приготовила. Лопай на здоровье. А здоровье теперь у тебя, Маруха, -- ни одной болячки не осталось.
– - Неужели у меня болезнь была?
– - Маленько было... Ладно, потом расскажу. Засыпай, Маруха, скорей, а то мне и самой не терпится посмотреть, какая ты в новой шу... ну, как у тебя лапка зажила.
Положила Марушка голову Хозяйке на колени и тотчас же уснула. Сколько-то времени прошло, Илька её будить стала. А волчица, видать, так крепко в сон ухнула, что никак не хочет просыпаться. Илька её толкает, за уши дёргает, а та рычит, огрызается, а то и с мольбой просит:
– - Дай ёщё маленько поспать. Мне чудесный сон снится.
Илька тогда схитрила:
– - Маруха, я сейчас уйду, и никто тебе потом не объяснит, почему ты такая страшненькая стала... Эх, глянул бы Лепард...
С Марушки сон как рукой сняло. Вскочила она на лапы, мордаху назад запрокинула и в страхе себя оглядывает. И впрямь перемена есть, только Марушка не то чтобы испугалась или расстроилась, а растерялась как-то. Шуба странная какая-то, мех посветлел, какой-то серебристый стал, на солнышке играет, искрится.
– - Это же не моя шуба, -- тихо сказала волчица.
– - Твоя-твоя!
– - со смехом заверила Илька.
– - Ты уж, Маруха, не обижайся, не утерпела. Правда, красивая?
– - Да уж, красивая... А это что?
– - и ткнула мордахой в свои лапы. На задних лапах, от когтей до скакательного сустава, белый мех распушился.
– - Это я тебе, Маруха, белоснежные носочки придумала, -- с радостью сказала Илька.
– - Носи на здоровье.
– - Спасибо...
– - усмехнулась волчица.
– -Носочки, значит... И зачем мне эти носки-то?
– - Как это зачем?
– - сникла Илька.
– - С ними красивей. Ты, Маруша, как маленькая. Ничего в красоте не понимаешь.