Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
– - Есть вакцина, а как же...
– - Отрутник прищурился, раздумчиво глядя на Аноху, вздохнул и говорит: -- Только я за неё дорого спрошу...
Загрустил Аноха. Что и говорить, о жадности Прижмура легенды ходят.
За прошедший час Путерга и Вьюга потолстели сильно. Одна только Метлуха нисколько не изменилась. Вьюга разбухла страшно, щёки отвисли, а шеи и вовсе не стало -- ну, чистая медведица.
И это, слышь-ка, только начало. Перекусили малость -- это называется. Вьюге вдруг опять петь захотелось. Прошла она к роялю и новую песню объявила. Торжественно и на стул опустилась. В тот же миг раздался страшный треск и стул не просто подломился, а рассыпался, как будто на него многотонную болванку обрушили. Вьюга разругалась, беспомощно барахтаясь на полу.
Аноха не сдержался и засмеялся мелким, ехидным смешком. Путерга на него прикрикнула:
– - А ну цыц! Доченька чуть не убилась, а он зубы скалит!
– - и к Вьюге кинулась.
– - Доча, не ушиблась? Это что за небель такая?! Это кто её такую трухлявую нам подсунул?!
Усадила дочку опять за стол и на Аноху напустилась.
– - Ишь, смешно ему! Лучше бы за лесом смотрел. Вот ты мне скажи: лесной ты голова ально кто?
– - Ну, голова...
– - промямлил Аноха.
– - А ежли голова, так пошто у тебя в лесу животина самовольничает? Нешто лебедям в твоём крае положено зимовать?
– - Не положено, да разве у них есть понимание? Что куриные, что лебединые мозги -- одно и то же. Глупые создания.
– - Не глупые они, -- вспыхнула Метлуха.
– - Лебёдушка раненая была, поэтому не смогла на юг улететь. А жених её с ней остался. Любит её...
Путерга сразу руками замахала.
– - Вы, гости дорогие, её не слушайте. Она теперича с придурью. Это она забавляется, добренькую из себя разыгрывает, а по-правдашнему, видать, сама для них весёлую шутку готовит, ха-ха...
– - Ничего я не готовлю, -- с досадой сказала Метлуха.
– - А лебедей в обиду не дам!
– - Ишь, заступница нашлась!
– - скривилась Путерга.
– - Гостей бы постыдилась! Матери перечить, а я, может, лебедятинки желаю!
– - А мясо у лебедей нежное, вкусное...
– - закатила глаза Вьюга.
– - Шейка особенно...
– - Вам что, есть нечего?
– - вспылила Метлуха.
– - Лебедятинки им захотелось! И так вон как разнесло!..
– - А ты помалковай!
– - шамкнула беззубым ртом Путерга.
– - Кабы в мясе дело было, а то ведь на всюю округу опозорили. Скоро все над нами смеяться будут. Только и ждут, чтобы нашу великую фамилию грязью испачкать.
Вьюга толкнула сестру в бок и прошептала:
– - Ладно, не обижайся, шучу я. Что ж у меня, совсем сердца нет? Мы лебедей есть не будем, мы из них, сеструха... чучела сделаем, -- и прыснула в ладошку.
– - А по мне, пусть себе плавают, -- вдруг сказала Стыня.
– - Одёжка у них белая, красивая. Может, мне самой нравится. Всё-таки не зелёный ядовитый свет, от которого и ослепнуть можно.
Думаешь, ей Яшку с Машуней жалко стало? Вовсе нет, любит она деревца и всех и вся, что ей на пути попадается, в белые одёжки наряжать. Видно, приглянулось ей белое лебединое перо, а может после недельной болезни в сторону лебедей и смотреть боится.
– - Ой, ума-то, ума!
– - скривилась Путерга.
– - Сегодня лебедей пожалеем, а завтрема все птицы на юг перестанут летать. Прознают, что мы ни на что неспособные... Оно, конечно, зачем им крыльями тысячи вёрст хлобыстать, ежли никакой зимы не будет.
Как только о лебедях заговорили, Аноха притих сразу. Сидит смирный и вилкой в тарелке ковыряет.
– - Вот ты нас просвети, лесной голова, -- обратилась опять Путерга к Анохе, -- кто это лебедей защищает? Отчего к ним подступиться нельзя?
– - Если бы я знал...
– - вздохнул Аноха.
– - Сам хотел лебедей пристроить... Не даются, заразы.
– - А про девчонку, которую Хозяйка Иринья прозвали, тоже ничего не знаешь?
– - Знаю. Она нам с Пилюлей за лесом смотреть помогает...
– - скривил Аноха.
– - Как так?
– - Вреда от неё нет, поэтому мы с Пилюлей...
– - Как это нет?!
– - взорвалась Путерга.
– - Ограбила меня, чемодан с вихрями похитила, все драгоценности выбрала, шубу дорогую с меня сняла -- и ты говоришь, вреда нет?! Да я на тебя в самые верховья жаловаться буду! Я тебе всех волков изведу!
Испугался Аноха и залебезил:
– - Я не знал. Неужели и правда ограбила? Это Пилюля во всём виновата. Я сразу хотел девчонку прогнать, а Пилюля защитила. Польза, говорит, от неё лесу есть. Пилюля всё, она!..
– - Чемодан с вихрями -- у маленькой девочки. Ты представляешь, каких бед она натворить может?!
– - просунулась в разговор Вьюга.
– - Я не знал. Это всё Пилюля.
– - А ты знаешь, сколь этот чемодан стоит?
– - грозно спросила Путерга и тут же взвизгнула: -- Да ему цены нет! И на твоей территории у меня его отняли!
– - Что вы ко мне пристали?
– - пропищал Аноха.
– - Я сам не знаю, откуда девчонка взялась. Что хочет, то и делает. Мы её с Пилюлей никак поймать не можем. Сами попробуйте её найти.
– - Как сами?!
– - всхрапнула Вьюга.
– - Значит так, лесной голова, -- процедила Путерга.
– - Ты девчонку в лес допустил -- ты с ней и разбирайся. Как хочешь, а чтобы чемодан завтрема у меня был. А лебедей её я только жаренными хочу видеть. С румяной корочкой.
Аноха совсем посмяк, а Метлуха резко поднялась из-за стола.
– - Между прочим, вы, наверно, не расслышали, -- дрожащим голосом сказала она, -- эти лебеди влюблённые. Вам влюблённых всё равно не жалко?
– - Сеструха, не позорь ты нас, -- брезгливо поморщилась Вьюга.
– - Перед гостями неудобно.
– - А ну выйди отсюда сейчас же, -- гаркнула Путерга и, обведя всех глазами, с горечью заключила: -- Точно из ума выжила, на кой она теперь, дурочка такая?
– - Сама тут с вами не останусь, -- сказала Метлуша.
Вдруг ни с того, ни с сего по залу тёплый вихрь пронёсся. Покружился он вокруг Метлухи, к печке сунулся, и в тот же миг ледовитый огонь в камине погас... Ледовитки ахнули, Вьюга сразу к растопке подскочила, а вихрь уже все угольки разметал -- и искорки не видать. Никак огонь не раздуешь. Только заново разжигать, а на это время нужно.