Хозяйка лабиринта
Шрифт:
Выйдя из квартиры, Джульетта наткнулась на Годфри Тоби, нерешительно стоящего в коридоре. Тоби держал в руке ключ от «своей» квартиры, но смотрел на дверь, словно уйдя в собственные мысли.
– Мистер Тоби, добрый вечер.
– А, мисс Армстронг. Добрый вечер.
Он приподнял шляпу и слабо улыбнулся:
– Я сегодня рано. Мы с вами обычно расходимся, как те корабли, что проплывают в ночи.
– Или как человечки на барометре.
– Какие человечки? – учтиво удивился он.
– Ну знаете, бывают такие барометры,
Джульетта поняла, что упомянуть немецкие барометры было очень непатриотично с ее стороны.
– Да.
– Я хотела сказать… мы с вами редко бываем в одном и том же месте в одно и то же время, как будто… как будто… – Она мысленно извивалась, пытаясь объяснить что-то, чего сама не понимала. – Как будто мы не можем существовать одновременно.
– Словно это нарушает законы природы.
– Да, именно так!
– И все же мы явно совместимы, мисс Армстронг, поскольку, как видите, стоим здесь вместе. – После неловкой паузы он добавил: – Интересно, не правда ли, что мужчина означает дождь, а женщина – ясную погоду? Вы уже уходите? Позволите проводить вас до лифта?
– Это совершенно не обязательно, мистер Тоби.
Но поздно – он уже буксировал ее по коридору.
Существует ли у него дома, в Финчли, миссис Тоби? Точнее, миссис Хэзелдайн, поскольку очень маловероятно, что английская домохозяйка окажется частью спецоперации МИ-5. Джульетте не полагалось знать его подлинное имя, но Кларисса ради нее нырнула в непостижимые тайные глубины Регистратуры.
На вид он казался одним из любителей разводить картофель и розы, поддерживать газон в безупречном состоянии. Такие по вечерам слушают транзисторный приемник, читают газеты, а по воскресеньям ходят в церковь. На кого Годфри Тоби не был похож, как Джульетта ни напрягала фантазию, так это на сотрудника спецслужб, годами живущего под прикрытием легенды.
Он нажал кнопку, вызывая лифт.
– У вас есть планы на сегодняшний вечер, мисс Армстронг?
– Я иду в Королевскую оперу. Мы всегда ходим туда по четвергам.
– А, культурный досуг, скрашивающий тяготы войны. Я сам неравнодушен к Верди.
– К сожалению, наш досуг не столь интеллектуален. В Королевской опере теперь танцевальный зал. Мы с подругой идем на танцы.
Годфри снял очки в черепаховой оправе и принялся вытирать их платком, который он жестом фокусника извлек из кармана пальто.
– Вы молоды. – Он бледно улыбнулся ей. – Вы не так остро это ощущаете. Но с возрастом – мне пятьдесят лет – вы начнете отчаиваться из-за жестокости и бессмысленности нашего мира. К сожалению, эта пропасть не имеет дна.
Джульетта не очень поняла, какое отношение его слова имеют к танцам или Верди, – ни то ни другое не казалось ей особенно жестоким. Она предположила, что Годфри очень тяжело проводить дни в обществе «соседей», пряча свое истинное лицо.
– Но вы, кажется, с ними прекрасно ладите, – рискнула заметить она. – С информаторами.
– Ах да, конечно. – Он хихикнул. – Я иногда забываю, что вы слышите каждое наше слово.
– К сожалению, не каждое. – Джульетта подумала о бесконечных «нрзб», которыми пестрели ее расшифровки.
– Встреть вы этих людей на улице, сочли бы их вполне обыкновенными. Они и есть обыкновенные люди, но, к сожалению, безнадежно сбившиеся с пути.
Джульетте стало очень стыдно – она-то думала о том, что надеть на вечер, а не о бездонных пропастях мирового зла. Война до сих пор казалась ей не угрозой, а лишь источником больших неудобств. Финляндия только что проиграла войну Советам, а Гитлер и Муссолини встретились на Бреннерском перевале для обсуждения итало-германской «дружбы», но настоящая война, на которой могут убить, все еще казалась Джульетте очень далекой. Ее сейчас больше волновало возможное введение карточек на мясо.
– Да, нам с женой будет не хватать воскресного ростбифа, – сказал Годфри; значит миссис Тоби все-таки существует. (Точнее, из его слов следует, что она существует, – это не совсем то же самое. «Никогда ничего не принимайте за чистую монету», – наставлял ее Перри.) – Куда же запропастился этот лифт?
Да, куда запропастился этот лифт? Джульетта уже опаздывала.
Годфри ударил в пол тростью с серебряным набалдашником, словно призывая лифт. Джульетта однажды видела выступление фокусника – он тоже так ударял жезлом в пол, когда нечто должно было появиться из-за кулис. (Или кролик из шляпы? А может, это что-то должно было исчезнуть, а не появиться.)
– Они скоро будут здесь, – сказал Годфри. И хихикнул: – Соседи, как вы их называете.
Небольшой лифт возвестил о своем прибытии мелодичным звоном.
– Вот и ваш deus ex machina [17] , мисс Армстронг.
Двери лифта открылись, и Джульетта увидела женщину с собакой. Женщина явно встревожилась при виде Джульетты, а собака оскалила верхние зубы в неуверенной попытке зарычать. Женщина испуганно переводила взгляд с Джульетты на Годфри и обратно, словно пытаясь понять, почему они вдвоем. Собака залаяла – Джульетта уже назубок знала этот лай. Это Диб, подумала она. Диб и Долли. Джульетта еще ни разу не видела никого из информаторов, включая Диба, который оказался весьма облезлым пуделем.
17
Бог из машины (лат.).
Долли сверлила Джульетту подозрительным взглядом. Ее окружало душное облако недовольства. Но тут Годфри воскликнул: «Долли!», словно объявляя о прибытии долгожданной гостьи.
– Вы сегодня рано. Пойдемте. Я как раз говорил этой юной даме, что наш лифт живет своей жизнью.
Он и правда виртуоз, подумала Джульетта.
Долли шагнула из лифта, злобно покосившись на Джульетту, которая вошла на ее место.
– Мисс?.. – Годфри приподнял шляпу.
– Армстронг, – услужливо подсказала Джульетта.